Комбриг

Пришлось возвращаться и к теме авиационной спасательной службы. Основных проблем было две: как найти сбитого летчика или экипаж и как его вывезти. В более поздние времена наличие радиомаяков и компактных радиостанций позволяло это делать с достаточной точностью, но уровень развития радиоэлектроники первой половины 1940-х годов не давал возможности воспроизвести эти устройства. В обычных радиолампах Северов практически не разбирался, лишь на общеобразовательном уровне своего прежнего времени, но конкретно о стержневых слышать приходилось. В Афгане он приятельствовал с довольно пожилым спецом, который начинал еще в 60-е годы, когда радиостанции и другие устройства на их основе были широко распространены. В свободное время технарь любил порассуждать о прогрессе радиотехники, вот в памяти и отложилось. Так что «вдуть в уши» кое-что соответствующим специалистам удалось, они уже многими проблемами занимались и сами, оставалось только направить их в нужное русло. А пока они разродятся работоспособными образцами, придется действовать по старой схеме. О неприятностях летчика сообщает он сам или его напарники. Если для контроля воздушной обстановки используется радар, то приблизительные координаты можно получить и с него. Автожир или «Хадсон» находятся в полной готовности либо выдвигаются в район ожидания, находящийся поблизости от квадрата, где действует фронтовая авиация. Радиус действия истребителей или штурмовиков невелик, так что выход спасательных машин в точку не должен занимать много времени. А летчики с собой должны иметь в жилете сигнальное зеркальце, а также компактные ракетницы или иные средства для обозначения своего положения. Конечно, противник тоже не дремлет, но тут уж кто быстрее, да и с воздуха обычно видно лучше, чем с земли. Эффективность такой работы была намного ниже, чем хотелось, но «за неимением гербовой, пишем на простой». К тому же зачастую вывозить раненого летчика приходилось и со своей территории, а своевременно оказанная медицинская помощь давала дополнительный шанс выжить. Второй проблемой была авиатехника, которая позволит вытащить сбитого пилота, вертолеты еще массово не производятся. Но и тут есть варианты. Во-первых, автожиры. Имеющийся ЦАГИ А-7 неплох, однако это ближний разведчик и корректировщик, для перевозки людей он не приспособлен. Как только полк получил эти машины вместе с заводскими инженерами, Олег плотно занялся общением с КБ по поводу их усовершенствования. Камов обещал вот-вот дать на испытания новые образцы, один с фюзеляжем, способным вместить десяток десантников с полным вооружением, второй – ударный. Взлетали и садились они на такие площадки, где даже У-2 делать было нечего. Во-вторых, союзники обещали поставки «Хадсонов», а отечественные КБ начали работы по проектированию аналогичного самолета, делая особый упор на короткий взлет-посадку и способность работать с плохо подготовленных площадок. В-третьих, Северов совершенно точно помнил, что «Ховерфлай» Сикорского, вполне пригодный для серийного производства, взлетел в самом начале 1942 года, а мы чем хуже? У нас есть Камов, Братухин, Миль, последнего, как выяснилось, уже вернули к автожирно-вертолетной тематике. На третий день Олегу удалось пообщаться с этими тремя китами, в том числе в кулуарной обстановке, в перерывах между совещаниями и после них, уже вечером. Как и радиотехники, вертолетчики были воодушевлены открывающимися перспективами, поддержка их разработок на самом верху была для них очень значимой. Выяснилось также: что-то втихую мараковал даже Яковлев, в прошлой истории он тоже немного занимался вертолетной тематикой.

В общем, нерешенных вопросов оставалось много, но над ними работали. Тактика действий сбитого летчика и поисково-спасательной группы тоже требовала совершенствования, но эти наработки безусловно пригодятся в будущем, когда главные проблемы будут в стадии разрешения. Олег в очередной раз приятно удивился скорости, с которой решались организационные вопросы, но это было объяснимо – война. Северов, правда, признался себе, что еще немного, и он свихнется, настолько трудно давалось общение в стиле полунамеков и наводящих вопросов, но пытка продолжалась недолго, и Олег стал задумываться о завершении командировки.

Василий неоднократно предлагал ему разные варианты переводов: в инспекцию ВВС, в другие авиачасти, но Северов твердо отказывался от всего, тем более что в 33 ИАП все и так складывалось неплохо. Рядом друзья, начальство ценит, нововведения получаются. А искать счастья поближе к высокому руководству он никогда не любил, да и чревато это.