Комарра

– Как… неожиданно. Совсем не так видел я место Бая во всей этой игре. – Майлз насупился.

– Я так и думал, что ты слишком доверчив. Было в Байерли нечто такое, что с самого начала мне не нравилось, но я никак не мог понять, что именно…

Форхалас со товарищи теперь столпились вокруг скамьи Бориса Формонкрифа. Еще больше разгорячившийся Форвользе, яростно жестикулируя, изредка кидал через плечо взгляды на Ришара, наблюдавшего за этой сценой с растущей тревогой. Формонкриф сжал челюсти и глубоко нахмурился. Он дважды покачал головой. На лице юного Сигура был написан ужас. Он бессознательно сдвинул ноги, прикрыв защитным жестом пах.

Все ведущиеся вполголоса дебаты прекратились, когда из дверцы за возвышением показался император Грегор, взошел на помост и снова занял свой табурет. Он кивком подозвал лорда-хранителя Круга Ораторов. Они коротко переговорили. Лорд-хранитель двинулся к Айвену.

– Лорд Форпатрил. – Он вежливо кивнул. – Пора освободить зал. Грегор сейчас призовет голосовать. Если вас не намерены призывать в качестве свидетеля, вы должны немедленно уйти на галерею.

– Уже ушел! – весело воскликнул Айвен. Майлз обменялся с Рене победным жестом и заспешил на свое место. Айвен двинулся к выходу.

Айвен не спеша проходил мимо скамьи округа Форратьеров как раз в тот момент, когда Доно весело говорил Ришару:

– Подвинься, посмешище! Твои бандюки ночью промазали. После голосования тебя у дверей будут ждать с распростертыми объятиями гвардейцы лорда Форбона.

Ришар чрезвычайно неохотно сдвинулся на дальний край скамьи. Доно плюхнулся на скамью, скрестив ноги, и удобно откинулся, расставив локти.

– Может, тебе этого и хочется, – негромко прорычал Ришар, – но у Форбона не будет надо мной власти, когда я получу графство. А партия Форкосигана будет настолько замарана его преступлением, что у них не будет возможности бросать в меня камни.

– Камни, Ришар, дорогуша? – промурлыкал Доно. – Вряд ли тебе так повезет. Я предвижу лавину – и тебя погребенным под ней.

Оставив позади семейный междусобойчик Форратьеров, Айвен двинулся к двустворчатым дверям, распахнутым для него стражей. Он проделал хорошую работу, видит бог. У дверей он оглянулся и увидел, что Грегор смотрит на него. Император удостоил его слабой улыбкой и едва заметным кивком.

Почему-то Айвен не ощутил себя осчастливленным. Он ощутил себя голым. Он запоздало припомнил присказку Майлза, что наградой за хорошо проделанную работу обычно является еще более трудная. Оказавшись в холле за дверью зала, он какое-то мгновение размышлял, не рвануть ли ему к выходу из замка вместо того, чтобы подняться на галерею. Но он ни за какие коврижки не собирался пропускать предстоящее шоу. Айвен поднялся наверх.

– Пли! – крикнула Карин.

Два контейнера с жучьим маслицем полетели вперед. Карин ждала, что сейчас послышится стук, как от попадания камнем, только чуть мягче. Но все лежавшие сверху контейнеры были из последней партии, купленной Марком на распродаже. Их более дешевый и тонкий пластик не был таким прочным, как у предыдущих контейнеров. И попали в цель они не как камни, а как гранаты.

Ударившись в плечо Муно и затылок Густиоза, пакеты лопнули, и маслице брызнуло на стены, потолок, пол и – по чистой случайности – на мишени. Поскольку снаряды второго залпа были уже в воздухе прежде, чем первые достигли цели, то изумленные эскобарцы повернулись как раз вовремя, чтобы получить следующие масличные бомбы прямо в грудь. Муно оказался достаточно проворен, чтобы отбить третий снаряд, который, взорвавшись на полу, залил всю компанию белым жидким маслицем по колено.

Марсия в боевом азарте с воплем берсерка принялась метать контейнеры так быстро, как только успевала их хватать. Пакеты рвались не все. Некоторые попадали в цель с приятным стуком. Муно, ругаясь на чем свет стоит, отбил еще пару, но в конечном итоге, плюнув, выпустил Энрике, схватил пару пакетов из штабеля в своем конце коридора и метнул их в сестер Куделок. Марсия уклонилась от того, что летел в нее. Запущенный в Карин взорвался у ее ног. Муно попытался было открыть заградительный огонь, чтобы прикрыть отступление своей группы, но тут Энрике грохнулся на карачки и пополз к защищающим его вопящим валькириям.

– Назад в лабораторию! – скомандовала Карин. – Запремся изнутри! Оттуда мы можем позвать на помощь!

За спиной эскобарских налетчиков с грохотом распахнулась дверь в дальнем конце коридора. Оттуда возник оруженосец Роик. Сердце Карин мгновенно взлетело. Подкрепление! Роик был в сапогах, трусах и с кобурой на поясе.

– Что за черт… – начал он, но был прерван последним залпом дружественного огня. Выпущенный наугад Марсией снаряд угодил ему в грудь.

– Ой, прости! – крикнула она, сложив ладони рупором.

– Что за чертовщина тут творится?! – взревел он, пытаясь нашарить не с той стороны кобуру липкими и скользкими от жучьего маслица руками. – Вы меня разбудили! Третий раз за утро меня будят! Я только что уснул! Убью следующего сукина сына, который меня разбудит! Клянусь!