Командующий фронтом

Адъютант хорошо знал своего генерала. Тот кричал не потому, что был зол на Извольского, а потому, что им овладел очередной приступ страха. В такие минуты срочно вызывали штабного доктора. Он вбегал без стука к Розанову и, подавая порошки, успокаивал:

— Примите, генерал, сразу два и улыбнитесь! Иначе вашему сердцу грозит опасность — оно остановится.

Генерал глотал порошки, но страх долго не проходил. На этот раз он в конце концов успокоился, но новое сообщение снова взволновало его. Широко раскрыв глаза, он слушал подполковника Извольского.

— Ваше превосходительство, сформировать офицерский корпус не удается.

— Почему?

— Офицеры неохотно записываются.

— Что за либерализм вы разводите? Офицерам надо не предлагать, а приказывать.

— Они вышли из повиновения.

— Значит, в моих частях анархия, бунт?

— Похоже на то.

— Неужели они поддались большевистской агитации?

— Примеру батарейцев последовала рота тридцать пятого полка. Она сошла с парохода «Печенга», забрала оружие, обмундирование и, пройдя строем через город, тоже скрылась.

— Еще одна измена? — вскричал генерал. — Вызвать командира моей личной охраны.

Извольский стоял навытяжку. Он считал, что приказ генерала относится не к нему, а к адъютанту, но того не было в кабинете.

— Чего вы стоите как истукан? — вскипел генерал. — Я приказал вам вызвать командира моей личной охраны.

Чаша обиды переполнилась до отказа. Извольский вышел из кабинета, надел в приемной шинель и, не глядя на адъютанта, поспешно покинул здание штаба. Он шел пешком на Русский остров, обдумывая, как арестовать Розанова и отвезти его к Лазо. В эту минуту он был готов на все. «Скорей на остров, — торопил он самого себя, — сейчас же начну формирование корпуса и уведу его к партизанам. Оставлю эту жирную свинью в одиночестве. Вот будут смеяться: генерал без армии!» Этот план так понравился Извольскому, что он не шел, а бежал, не замечая прохожих.

— Здравия желаю, подполковник! — услышал Извольский почти над самым ухом и остановился. Перед ним стоял штабс-капитан.

— Судейкин?

— Так точно!

— Почему у вас такой растерянный вид?

— Готовится подлость, и я не знаю, как ее предотвратить.

— Какая? В чем дело?

— Я могу довериться вам?

— Вполне!

— Генерал приказал ледоколу разрушить сообщение между Русским островом и городом. Вы понимаете, что это значит?

«Розанов хочет изолировать офицеров от влияния большевиков, — решил Извольский, — но ему это не удастся».

— Поспешим на ледокол! — предложил он Судей-кину.

Команда ледокола, собравшаяся на палубе, внимательно слушала подполковника.

— Мне поручено сформировать корпус, но кто-то точит за моей спиной нож. Нас хотят отрезать от города.

— Это приказ самого генерала, — перебил помощник капитана ледокола.

— Совершенно очевидно, что кто-то спекулирует именем генерала. Я беру на себя ответственность и приказываю команде ледокола выполнять только мои приказания.

От Извольского не ускользнуло, что Судейкин все время перешептывается с матросами.

— О чем вы шептались? — спросил он у штабс-капитана, когда они сошли с ледокола.

— Мне надо было передать матросам, что вы наш человек.

Извольскому понравилось, что Судейкин сказал о нем «наш человек».

— И вам это удалось?

— Да!

Подполковник пожал Судейкину руку и предложил:

— Идемте со мной на остров!

У школы они нагнали человека в шинели без погон. Он вошел в здание раньше Извольского и Судейкина и направился к часовому, но штабс-капитан, узнав Ягодкина, подбежал к нему и спросил:

— Вы к кому пришли?

Человек обернулся, и Судейкин убедился, что перед ним действительно адвокат Ягодкин.

— Владимир Николаевич?

Лазо метнул строгий взгляд на Судейкина, и тот, поняв, сразу умолк. В это время подошел Извольский.

— Что вы здесь делаете, Сергей Георгиевич?

— Пришел поговорить с офицерами.

— Бога ради, не делайте этого, — взмолился Извольский. — Здесь отчаянные головорезы, и они способны на все. Пойдемте со мной!

Они прошли в комнату, отведенную Извольскому. Судейкин не удивился тому, что подполковник знает Ягодкина, но не понимал, почему тот назвал его другим именем.

— Я прошу вас подождать несколько минут, — сказал Извольский. — Мне нужно отдать распоряжение, чтобы немедленно созвали всех офицеров.

— Что с корпусом? — спросил Лазо.

— Я заявил Розанову, что сформировать корпус невозможно, — ответил подполковник и вышел из комнаты.

После его ухода Судейкин спросил:

— Неужели вы верите в то, что сумеете убедить всех офицеров?

— У меня есть один козырь.

— Какой?

— Сейчас вы все поймете. Узнайте, собрались ли уже офицеры в зале?

Судейкин вышел и вскоре возвратился.

— Яблоку негде упасть, — сказал он.

— Проводите меня туда! — попросил Лазо.

Они поднялись на второй этаж и вошли в просторный, но неуютный зал. Сергей Георгиевич быстро окинул взглядом офицеров — Извольского среди них не было. Медлить Лазо не хотелось, и он громко крикнул:

— Господа офицеры!

Все обернулись к Лазо.

— Я обращаюсь к вам. За кого вы? Русские люди, русская молодежь, за кого вы? Вот я к вам пришел один, невооруженный. Вы можете взять меня заложником, можете убить…

— А кто вы такой? — крикнули из зала.

— Сергей Лазо.