Командор Жуть'ен

Я с отвращением наблюдала за непотребством, которое происходило на сцене. Провинившаяся служанка извивалась в клубке щупалец. Я знала, что она получала от этих прикосновений оргазм за оргазмом. Несчастная девушка то и дело впадала в бессознательное состояние, она сипела, так как кричать больше не могла. Это было изощрённой и жестокой пыткой.

Искоса посмотрела на вольготно развалившегося в кресле императора, его глаза застилала проволока похоти и удовольствия. Он явно получал от этого жуткого зрелища кайф. Патрик был тем монстром. Хитрым, изворотливым, жестоким и с фантазией. Об этом знали не многие, а кто, если и узнал случайно, никогда не сможет об этом никому рассказать. Кто, на самом деле император? И был ли он нормальным когда-нибудь? Что я знала точно, так это то, что один монстр с другим был тесно связан. Ментальная настройка. Значит, что чувствует один, от того кайф ловит и другой. Симбиоз мать его.

— Тебе жаль эту девушку? Я удивлен, Мариса. Осуждаешь? — в голосе звучало ленивое безразличие.

— Я надеюсь, господин, мой брат не участвует в таких забавах?

— Сюда допускаются только избранные, Мариса. А твой брат не дорос до этого, да и мне, если честно, вполне тебя хватает.

Император похлопал по своим коленям. Два глубоких томных вздоха и я привела свои расшатанные нервы в порядок. Девчонка мне никто и я о ней тут же забыла, задохнувшись от тех ощущений, которые были переданы и мне через поцелуй.

Краем уха услышала, как опустились занавеси на сцене. Стало жаль бедняжку, теперь её путь только в бордель. Она и сама не поймет, как там окажется. Привыкание обеспечено до конца жизни, её мозг, познав такие ощущения, впредь будет настроен только на волну удовольствия. Зато, императорские бордели славились жаркими девицами. Конечно, они таковыми в реальности не назывались, но крышевал их именно он.

У меня всё затрепетало внутри от предвкушения. Сегодня мы друг друга будем очень долго любить. И в радости, и в горе. После таких утех я готова была месяц в ванной откисать. На столько себя чувствовала грязной и порочной.

Патрик был с виду безобидный, простой парень. Накаченный в меру. Со светлыми, чуть затуманенными поволокой глазами. Густые, черные как вороново крыло волосы, обрамляли симпатичное лицо. На губах играла добродушная улыбка. Этакий добрячок!

Вот такими и бывают жестокие маньяки, про которых никогда и не подумаешь, что они могут причинить даже малейший вред.

А он мог. Испытала на своей шкуре. Быстрая регенерация была мне в помощь. Но, что мне нравилось в этом союзе, в постели мы были на равных. И он знал, что я ему не уступлю.

Патрик вбивался в меня крепким толстым членом мощно, безжалостно. Уверена, что мои стоны удовольствия, приправленные болезненными вскриками, ему доставляли истинное наслаждение. Природа, мать её, наградила его и в этом месте щедро.

— Если бы ты не была бы моей правой рукой, давно бы уже привязал тебя в подвале и не выпускал на солнечный свет, — прорычал мужчина мне в ухо.

— Не болтай, работай. Меня не удержат ни стены, ни цепи. Ты же это знаешь, — он яростно дёрнул за волосы, уверена, что приличный клок остался в сильной, безжалостной руке.

— Выходи за меня замуж, — этот урод укусил за плечо, ставя на мне свою метку. Он даже не дождался моего ответа.

Развернувшись и выскользнув из его рук, со всей силы ударила в нос.

— У нас, Патрик, чертов упырь, был уговор. Ты его нарушил.

Оборотень вытер ладонью кровь, текшую ручьём из носа.

— Я убью Мариса и одного брата, и другого. И тогда, дорогуша, у тебя не будет выбора. А теперь, пошла вон отсюда, иначе одним укусом не отделаешься.

Глаза Патрика опасно сверкнули. Таким я его редко видела, в этот момент он не напоминал беззаботного правителя. Тот зверь, который в нём сидел был пострашнее оборотней. Чёрное копошащее зло, ненависть ко всему живому, ни грамма сочувствия и сострадания.

В открывшеюся дверь, я вылетела оборотнем. Мраку оставалось ещё два дня быть в шкуре волка. Уверена, что он справится и без мед камеры. На Ена мне начхать, но не на Мрака.

Глава 28. Всё так плохо?

Лада

Не успела сгруппироваться от хорошего пинка Геи, поэтому зажмурившись, влетела в ребристую поверхность скалы. А вылетела по другую сторону портала, в целости и сохранности. И тут же попала в сильные, крепкие объятья. Меня подхватили на руки, голова кружилась, не могла сопротивляться такому произволу.

— Пустите, — прошептала еле слышно.

Думала, не услышат. Но нет, тут же поставили на ноги. А крепкая рука так и продолжала удерживать за талию. В глазах мельтешило, звуки смешались. Ещё чуть-чуть — и потеряла бы сознание. В меня насильно влили какую-то прохладную жидкость с терпким вкусом, пахнущую травами.

— Первый раз? — спросил мужской бархатный голос, от которого ёкнуло сердце и колени задрожали сильнее.

А ведь только что рассказывала Гее, что меня кроме Ена и Марка никто не волнует. И я с усилием отогнала мимолётную слабость. Мужчина понимающе хмыкнул, а ко мне наконец-то вернулось зрение.