Командировка в ад

— Настоящее дело. Мы хотим выкрасть генерала разведки Шварцкопфа и заставить его выдать изменника-князя.

Бандит схватился за голову.

— Слышал, что у вас волхвов есть защитные коконы… Не спасут! Знаем такого генерала. Лично пытает задержанных. Живет у авиабазы Бундесвера. Хрен достанешь. У охраны таких херов-герров наверняка есть зачарованные пули. Тебя в дуршлаг превратят!

— Пусть попробуют. Но я не верю, что он не покидает базу.

— Выезжает иногда… — хорват задумался. Его руки механически тискали испачканную в масле ветошь. Было заметно, что Шварцкопф представлял для подполья желанную цель, вот только жабры коротки! Не то что атаковать домик в провинции, охраняемый единственным часовым снаружи…

— Это вы на прошлой неделе взорвали мост под Смердево? — вдруг спросил Ивич.

— Для тебя — лишняя информация, — уклонился Малкович.

— Не кипиши. Мне братанам надо объяснить, что вы парни серьезные, а не просто ляпаете языком.

— Ну, скажи, что мы.

— Другой базар…

В итоге они «добазарились» о следующей встрече. Душан не напирал: операция реально сложная, дерзкая и опасная. И вести слежку за таким чином нелегко.

В разведке и в других оперативных службах организовать секс-отдых несколько проще, чем, скажем, в артиллерии. Офицер вправе заявить: мне предстоит негласная встреча на конспиративной квартире с тайным агентом. Иные вообще снисходят до откровенности и признают, что устанавливается интимно-деловая связь. Для оправдания такой связи, а также списания неизбежных расходов на ублажение агентуры, плодятся бумаги с грифом «совершенно секретно», содержание которых представляет якобы невероятно ценную информацию, полученную от осведомителя противоположного пола.

В силу звания и должности бригадный генерал Шварцкопф чувствовал себя вольготнее. Надзор за ним был минимальный, а фрау Шварцкопф, перед которой зачастую разыгрывались театральные сцены о неотложных делах, длящихся до середины ночи, дотянуться всевидящим оком из Берлина не могла. Естественно, что не генерал ощутил, что за ним следят иные глаза.

— Цветы в апреле дорогие. Оранжерейные. В пакете, наверно, вино и сладости. Постель там мягкая, белая. Николай Михайлович, можно я вместо него пойду? Не потрахаюсь, так хоть вымоюсь, — пошутил Василий.

Он, как снайпер по основной профессии, был привычен замечать детали. Вернул бинокль Несвицкому, а тот — Ивичу. Вообще, количество снаряжения, добытого хорватом за двое суток, внушало уважение. Наверно, их группа ограбила какой-то армейский или полицейский склад. Да тот же полицейский батальон, где за неповиновение немцам расстрелян каждый десятый, запросто мог слить запасы любым желающим применить их против Рейха.

— Водитель проверил подъезд, — комментировал уголовник. — Открыл дверь. Шварцкопф вошел внутрь. Ну, подельники… Пошли!

— Обожди, — остановил его Несвицкий. Ему очень не нравилось, что Ивич стремится захватить главенство в операции. — Вдруг генерал захочет в окно глянуть? Увидит возню около лимузина. Дай ему расслабиться, штаны расстегнуть. Пусть тешится.

— Пусть… В последний раз! — согласился хорват.

Получивший ожидаемую дозу плотских радостей, немец покинул конспиративную квартиру через час и попытался обругать водителя, уснувшего за баранкой и не выпрыгнувшего из авто, чтоб распахнуть дверь перед генералом. Чем, интересно, ночью занимался, свинская собака! Но едва Шрацкопф открыл дверь автомобиля, как ощутил укол в шею и провалился в забытье.

Тело уложили на заднее сиденье. Пока операция развивалась до изумления просто. На них никто не обращал внимания. Ну, возятся возле машины люди в форме, так не орут же и не взывают к помощи. И обращать внимание особо некому — местечко здесь не многолюдное, укромное. Начальник реферата специально выбирал такое для свиданий. К тому же поздний вечер, законопослушные люди спят.

— Давор! Средства надежные? Вдруг просроченные или что… — заволновался Несвицкий. Инъекция разила наповал.

— И два урода не проснутся? Что-то поздновато ты спохватился, варяжец! — ухмыльнулся Ивич. — Не ссы. Все из запасов хорватского полицай-батальона. Проверенное. Как и штучка, которую генерал ща получит в подарок.

Тесные связи полиции и уголовного мира оставались загадкой для Несвицкого. Выставив Василия сторожить снаружи, князь помог Ивичу раздеть сластолюбивого генерала. Хорват прикрепил лейкопластырем под левым соском пленника плоский контейнер в четыре спичечных коробка размером. Затем, попросив Несвицкого наклонить туловище немца вперед, плотно обмотал пластырем вокруг спины, чтоб конструкция не сползла и не отскочила.

— Волосатый… Ну, ничего. Когда отдирать будут, уже ничего не ощутит. Привожу его в чувство?

Николай кивнул.

Получив второй укол, генерал вскоре зашевелился. Пробормотал ругательство. Наконец, врубился: он, голый до пояса, развалился на заднем сиденье своего лимузина, рядом сидят двое в немецкой форме с пистолетами в руках, а к груди примотана какая-то хрень. Ремень с кобурой пропал.