Командировка в ад

— Ну… — я замялся: опять врать, сколько можно уже, самому противно, но деваться некуда. — Тяжело, но я жив, сыт, крыша над головой есть… — насчет «сыт» я преувеличил, а насчет крыши очень сильно преуменьшил, — работаем, конечно, много, но такая вот ботва. Рассказывай, как вы.

Уже через пару минут я понял, отчего у Юли такой голос — Сашке опять поплохело. Вызвали «Скорую», та приехала быстро, но сделать почти ничего не смогла, и они снова отправились в больницу.

Очередь на операцию пока не подошла, так что просто привести девочку в норму. Насколько возможно.

— Вот черт, — сказал я. — Боже… как я хочу быть там с вами… если бы не эти деньги!

В этот момент я был противен себе до последней степени — да, вроде бы я пытаюсь спасти дочь, но при этом изменяю Юле направо и налево, веду себя как последняя сволочь, и пора бы уже это прекратить.

— Может быть, мне обратиться к родственникам, а ты вернешься? — спросила жена.

— Нуу… сейчас с транспортом проблема, вернуться сразу не выйдет, так что подожди.

Да, портал домой находится на «Гневе Гегемонии», а тот вполне мог покинуть Бриа. Понятно, что в городе аборигенов тоже могут быть порталы, но можно ли настроить один из них так, чтобы попасть в офис ООО «Гегемония» в моем родном городе, да и как его настраивать — я представления не имел.

Мы поговорили еще немного, и я ухитрился даже поднять Юле настроение.

Прощаясь с ней, я решительно сжал кулаки — ничего, я вернусь домой, выберусь из этого ада, прорвусь к Земле, сделаю для этого все, что угодно, и я не буду больше тыкать своей писюлиной в каждую встречную деваху, хватит уже этого детского разврата, не мальчик давно.

— Эх, ты… — сказала жена, и связь разорвалась, я вновь оказался на плаце концлагеря, уставший до полусмерти, голодный, с болью в синяках и мышцах.

А чтобы выбраться — мне нужны силы, поэтому нужно пойти и немного поспать. Построение я не пропущу, но лишний час отдыха урву, и глядишь — тело мне за это скажет спасибо, когда надо будет.

Я проковылял через плац и вошел в пустую комнату.

Но не успел лечь, только сел на койку, и тут рядом возникла Пира, уставилась на меня огромными фиолетовыми глазами: руки ее были сложены перед грудью, перья на голове пошевеливались, выдавая сильное волнение.

— Егор! — воскликнула она, и дальше понесла что-то, звучавшее для меня смесью кошачьего мяуканья и птичьего щебета.

Я вздохнул и аккуратно включил переводчик.

— …невозможно так жить! — закончила девушка.

Я съежился в ожидании дикой боли, но она не пришла, и я расправил плечи, поднял взгляд на Пиру.

— Извини, с ушами плохо. Повтори, пожалуйста. Дело такое… — я пожал плечами.

Мы с Максом решили держаться версии, что у меня проблемы со слухом, а то не хватало сплетен о том, что я схожу с ума.

— Ты издеваешься! — воскликнула Пира. — Я хочу тебя, бегаю за тобой! А ты, а ты…

Она всхлипнула, глаза ее заблестели, губы задрожали.

— Нет. Я правда не всегда слышу теперь, — сказал я, поеживаясь от неловкости. — Слишком много били по голове, чтобы я сдох.

— Бедненький! — она бросилась на меня, принялась целовать; тонкие, но сильные руки обняли меня за шею. — Красавчик мой! Давай я сделаю тебе хорошо! Утешу тебя! Раздевайся!

«Ты тоже договорилась с Дю-Жхе насчет двери?» — очень хотелось мне спросить, но я удержался.

— Я не могу, ничего не получится… слишком устал, — забормотал я.

Но Пира уже раздевалась сама — решительно стащила майку через голову, и я увидел ее маленькие округлые груди, трогательный пупок на плоском животе, и невольно отреагировал на все это.

— Давай-давай, — горячо шептала она, расстегивая пояс. — Я так хочу тебя… О, не могу! Любименький…

Стройные бедра, которых так хочется коснуться, снять с нее то, что еще осталось. Повторить то, что случилось между нами в палатке — ведь это было и правда классно, совсем не так, как с другими.

Но я не мог! Сразу после разговора с Юлей, когда я поклялсяхранить верность!

— Пира, стой! — сказал я громче.

Она замерла, с недоумением разглядывая меня и содрогаясь всем хрупким телом — никаких изъянов, прекрасная осанка, длинные ноги, идеальная фигура земной модели.

— Я правда не могу, — я отвел взгляд. — Это было здорово, но неправильно… ошибка… Извини меня!

Слезы буквально брызнули у нее из глаз, и я напрягся, ожидая пощечины.

— Ты… ты…сволочь! — между рыданиями выдавила Пира. — Я тебе… а ты со мной?.. Подонок!

Она натянула штаны, наклонилась, чтобы поднять майку, и в этот момент я едва не сдался — такой красивой и соблазнительной она была. Но удержался, буквально заставил себя сидеть неподвижно, и девушка, утирая лицо, вылетела из спальни.

Я отключил переводчик и остался сидеть на кровати, чувствуя себя последней свиньей.

* * *

Шнобель стоял у стены, растерянно моргая, потирал свой огромный нос, открывал и закрывал рот.

— Невежествен же тот, кто отвергает знание истинное, тот низвергнут прочь будет! — изрыгал речитативом Шесть Гор на своем языке, а стоявший позади меня Макс шептал те же слова на русском, чтобы я понимал.

Пять Листьев и двое его подчиненных из конвоя держали автоматы упором в плечо, и руки их не дрожали.