Командировка Дерена 2

— Иза всегда была немножечко сумасшедшей, — ответил он морщась. — Когда ты улетел, она совершенно свихнулась. Стала убегать из дома и бродить по предгорьям. К счастью, лето в тот год выдалось тёплое, долина быстро очистилась ото льда, и вайшуги откочевали в горы. Отец запирал её, но Иза знала в большом доме все входы и выходы. Она убегала всё лето. Потом… успокоилась немного. Отец присмотрел ей мужа. Она вроде бы не противилась… Никто и не ожидал уже, что перед первой брачной ночью эта дурочка снова убежит в горы.

Бородач помолчал, покатал в пальцах шарики.

Сайко слушала, положив голову на спину вожаку айю, полузакрыв глаза и боясь даже громко вздохнуть.

— Была весна, — сказал Извар. Это всё и решило. Искать её отправляли обычно меня, но той проклятой весной я не выдержал и сам ушёл в горы. Мне не давало покоя, что вайшуг тебя понимал. Что вы говорили с ним, почти как люди. Великий Дядя рассказывал, что таянцы должны уметь говорить со зверем, что это в наших генах. Но он ошибался. С большим трудом, но мне удалось достать у контрабандистов голофильмы о мастерах Тайэ. Я узнал, что нужна инициация тем особенным безумием, что у зверей наступает весной. Только тогда, когда человек заболевает звериным безумием, хищники могут понять его, стать словно бы частью его души. Фильмы были про хайборов, но эти гордые звери на Гране не прижились. Дядя полагал, что вайшуг — такой же, как хайбор…

— Врал? — спросил Дерен вдруг замолчавшего бородача.

— Врал, — кивнул Извар. — Или ошибался. Вайшуг — не хайбор. Он не ищет дружбы с человеком, а делит нас на съедобных и несъедобных. Но возможность инициации есть. Когда особенно матёрый и гордый зверь, встретив сильного противника-человека, не может одурманить его с помощью пси-воздействия, он пытается соблазнить его силой, переродить его душу в подобие своей. Ты попадаешь в лабиринт сознания зверя, но это иллюзия. Сознание — твоё собственное, ведь зверь есть в каждом. Ты вынужден сражаться со своим зверем, и это страшный обман. Победив его, ты умираешь, ведь это — живая часть тебя самого. Ты должен понять и приручить зверя в себе, найти выход из той части души, которая как у зверей. Вайшуги не хайборы. Это их подстава. Попытка убить.

— Но я видел, что они слушаются тебя, — негромко возразил Дерен. — Значит, пройдя испытание, ты становишься мастером зверя?

— Не знаю, — Извар в раздумьях запустил пятерню в бороду. — Я понимаю их, как себя. Молодые — слушаются, да. Я ведь сильнее, хитрее и старше. А вот старик — бузит и творит, что хочет. Я едва сумел приманить его к перевалу. Да и то когда сообразил рассказать ему про тебя.

— Он запомнил не меня, а холод, — криво усмехнулся Дерен.

Извар усмехнулся в бороду.

— Да уж, абсолютный ноль космоса его тогда здорово впечатлил. А вот меня — нет. Я не разгадал тебя, Вальтер. Ты показался мне одарённым только в плане эмпатии, но не каким-то особенно сильным истником. Я не понимал, чего это Великий Дядя так настаивал, чтобы после его смерти именно ты возглавил общину. Да, я помнил, что в тебе его кровь, но ты же знаешь, как редко мы наследуем дар по прямым линиям во всей его силе. Что ты за зверь я сообразил, только найдя выход из своего личного лабиринта духа. Это было так трудно, что я осознал, какая бездна лежала между тобой и мной уже в самую первую встречу. Ты уже тогда был так силён, что не считал возможным это доказывать. Знай я это заранее, знай, как будет страшен и смертелен мой путь, никогда не пошёл бы в горы. Но я обманулся лёгкостью твоего дара и пошёл.

— А она? — перебил Дерен. — Может, она рассказала что-то перед тем, как уйти?

Разговор о нём самом был ему не интересен. Каким бы ни был его путь — он выбрал его сам. И отступать не собирался.

А вот странная девушка с белыми волосами до сих пор волновала его. Сайко видела её образ, как наяву: красивая и холодная, уходящая в горы по белому снегу.

— Ты не о том думаешь, Вальтер, — покачал головой бородач. — Иза ушла в горы не потому, что любила тебя. Она была сумасшедшей и до вашей встречи. Я не думаю, что ты виноват.

— Я виноват, — отрезал Дерен. — Виноват, что этот мир — такая подлая дрянь. Она хотела любить, и потому уходила из дома. Пусть она искала в горах не меня, но это я рассказал ей, что женщина имеет право любить того, кого она хочет. Она искала выход, и не находила его.

— Это ты зря, — поморщился бородач. — Она знала, что выхода из долины нет. Переберись она через перевал — её расстреляли бы с вышки. Это сейчас мы проделали брешь в охранной сети и можем спускаться в общину брата Ове за контрабандой и медикаментами.

— Мы проделали? — неискренне удивился Дерен.

— Я проделал, — кивнул бородач Извар. — Мои звери. Но и сейчас нас никто не выпустит из долины. Особенно теперь, когда мы вымираем у них на глазах. Община держалась на Дяде. После его смерти — всё тут пришло в упадок.