Командир звездной системы

Братья Сенда заключили друг друга в объятия.

Мерикур услышал зуммер — это ПИР требовал к себе внимания.

«Если ты спишь и видишь, как бы покончить с собой, то я — нет. С твоего позволения, сейчас я вызову оружейного специалиста и прикажу ему разрядить эту чертову бомбу».

Мерикур посмотрел на черную коробочку пульта и почувствовал, как этот кусок пластмассы в его руке внезапно потяжелел на добрую сотню килограммов.

— Да, — ответил он ПИРу. — Думаю, это хорошая мысль.

Через три часа бомбу разрядили, двустороннее прекращение огня вступило в силу, а Мерикур принимал на военной базе Джому как дорогого гостя. Начались первые осторожные переговоры. Представители заинтересованных сторон собрались за обеденным столом, который был накрыт в бункере Мерикура.

Присутствовали Мерикур, Эйтор, Джому, Нугумбе, Лошадиная Шкура, Фаутс и чиновники помельче. Был подан и съеден обед, состоявший из цернианских и земных блюд. На столе остались только пустые тарелки да грязные столовые приборы. В бункере наступила тишина. Люди пили традиционный послеобеденный кофе, церниане отхлебывали из высоких стаканов прохладный фруктовый сок.

— Они мне лгали, — печально произнес Джому. — Они знали, как бы я отнесся к любому соглашению с Хайкен Мару. Поэтому они обманули меня и сказали, что сюда идет цернианский флот. Я, конечно, поверил. А после приземления кораблей Хайкен Мару я бы уже не смог ничего изменить.

Джому перевел взгляд с Эйтора на Мерикура.

— Но даже с этим я бы смирился. Я солдат, а как утверждают люди, война сделает друзьями кого угодно. Но порабощение народа мак — это совершенно другой поворот дела.

— Вот именно, — согласился Эйтор. — Я пошел на сотрудничество с людьми, чтобы искоренить рабство, а не распространять его по свету.

Джому в задумчивости поднял свой стакан. Как и все церниане, он предпочитал пить сок через соломинку. Так на Церне пили «сладкую воду»— сок растения лекуна, прямо из ствола дерева.

— Этот ваш губернатор Виндзор… Он это серьезно — насчет инопланетно-человеческого равенства?

— Уже одно то, что я — его представитель, доказывает, что да, — с улыбкой ответил Эйтор.

Карие глаза Лошадиной Шкуры блестели, он посматривал то на Эйтора, то на Мерикура. Свежие вмятины от стеклянных шариков на его бронекостюме напомнили Мерикуру о цене, которую пришлось заплатить третьей роте за то, чтобы этот разговор вообще состоялся. Из целой роты в живых осталось только двенадцать человек.

— Послушайте, — вступил в разговор Лошадиная Шкура, — так ли далеко заходит вера губернатора в инопланетно-человеческое равенство, чтобы он осмелился создать коалиционное правительство?

— Если это не противоречит законам Пакта, то создание коалиционного правительства возможно, — ответил Мерикур.

И Джому, и Лошадиная Шкура очень удивились. Они переглянулись, и Джому сказал:

— Давайте-ка поговорим об этом поподробнее.

И они заговорили. Разговаривали весь день и глубоко за полночь. О форме и структуре правительства, о законодательстве, о компенсации рабочим и о многом, многом другом. Многие из проблем, конечно, решены не были. Их просто наметили, а решение отложили на потом — когда будет время поговорить о них поподробнее.

Но к утру одно важное решение было принято: морская пехота и повстанцы объединятся и будут действовать сообща. А когда флот Хайкен Мару подойдет к планете, Теллер попробует начать с ним переговоры. Аргументы будут выдвинуты самые весомые: церниане, свободные граждане независимого Теллера, полным ходом создают коалиционное правительство. Это заставит фракцию войны Церны как следует задуматься, и очень может быть, что она отступит от своих планов. Такое решение проблемы все, кто был на совещании, сочли наилучшим. Но если церниане откажутся вступать в переговоры и начнут высаживать войска…

Тогда они встретятся с объединенными силами морской пехоты и повстанцев.

Такая перспектива очень беспокоила Джому, кадрового офицера цернианской армии. Он становился изменником! Но не освобождать же церниан ценой порабощения другой расы! Это самое настоящее кощунство! Что ж, в случае чего он, Джому, всегда сможет покончить с собой…

Тут он вспомнил матерь Мафа, пожилую преподавательницу военной этики. Она никогда не читала лекций, подобно другим преподавателям военной академии Церны. Вместо того матерь Мафа рассказывала кадетам истории о старинных войнах и древних битвах, и это было так интересно, так захватывало, будто кадеты видели все воочию.

И вот когда у кадетов дух захватывало, — так глубоко они переживали какой-нибудь древний конфликт, — матерь Мафа внезапно ставила перед ними этическую проблему и приглашала кадетов обсудить ее. А когда все высказывали свое мнение, она подводила итоги.