Командармы 1941 года. Доблесть и трагедия

На Наро-Фоминском направлении оборонялись части 17-й стрелковой дивизии (бывшая 17-я московская дивизия народного ополчения) полковника П.С. Козлова. После боев под Спас-Деменском она насчитывала всего 558 человек, или около 6 % первоначального состава. 15 октября в Угодском Заводе (ныне Жуково, 17 км восточнее Малоярославца) дивизия была доукомплектована только что прибывшим маршевым пополнением, остатками 8-й и 211-й стрелковых дивизий. Теперь дивизия насчитывала 2,5 тыс. человек. Через два дня она была введена в сражение на рубеже р. Протва. Малочисленным частям дивизии было приказано оборонять участок шириной до 28 км. Противник силами двух пехотных дивизий (17-я и 34-я) нанес удар по левому флангу 17-й стрелковой дивизии в районе Высокиничей, а частями 19-й танковой и 98-й пехотной дивизий – по ее правому флангу вдоль шоссе от Малоярославца. Части 17-й и 53-й стрелковых дивизий не смогли отразить натиск превосходящих сил врага и стали отходить, что позволило противнику без боя форсировать р. Нара и захватить плацдарм у Тарутина (32 км юго-восточнее Наро-Фоминска). В дальнейшем под ударами 22 немецких самолетов части 17-й стрелковой дивизии в панике бежали в Подольск, где оказалось около 7 тыс. человек из этих соединений.

Необходимо было предотвратить это бегство, а также дать урок другим соединениям Западного фронта. 21 октября генерал армии Жуков потребовал от военного совета 43-й армии: выделить для борьбы с дезертирством к утру 22 октября отряд заграждения, отобрав в него надежных бойцов за счет воздушно-десантного корпуса; заставить 17-ю и 53-ю стрелковые дивизии упорно драться, и в случае бегства выделенному отряду заграждения расстреливать на месте всех, бросающих поле боя[108].

В ночь на 22 октября командующий 43-й армией получает еще один приказ:

«1) Отходить с занимаемого рубежа до 23.10 еще раз категорически запрещаю.

2) На 17-ю дивизию немедленно послать Селезнева, командира 17 сд немедленно арестовать и перед строем расстрелять. 17-ю дивизию, 53-ю дивизию заставить вернуть утром 22.10.41 Тарутино во что бы то ни стало, включительно до самопожертвования»[109].

Ранее автор данной книги, как и некоторые другие исследователи, отмечали, что командир 17-й стрелковой дивизии полковник П.С. Козлов был расстрелян перед строем своих подчиненных. О том, как был выполнен этот приказ, можно судить из донесения генерал-майора Голубева от 31 октября командующему Западным фронтом:

«…Докладываю о преступном факте. Сегодня установил, что бывший командир 17-й стрелковой дивизии Козлов не был расстрелян на месте перед строем, а бежал. Обстоятельства дела таковы. Получив ваш приказ арестовать и расстрелять командира 17-й стрелковой дивизии перед строем, я поручил выполнить это выезжающим в дивизию члену Военного совета Серюкову и генерал-лейтенанту Акимову. По непонятным причинам они этого не сделали, а направили командира дивизии ко мне. Я под конвоем, организованным начальником особого отдела, отправил его обратно с категорическим указанием, что приказ командующего фронтом должен быть выполнен. Мне доложили, что он расстрелян, а сегодня я узнал, что он не расстрелян, а бежал от конвоя. Назначено следствие».

С.Е. Михеенков в своей книге «Дорога смерти. 43-я армия в боях на Варшавском шоссе. Схватка с „Тайфуном“. 1941–1942» пишет, что в 90-х годах прошлого века группа сотрудников Института военной истории Министерства обороны РФ, а также сослуживцы полковника Козлова и бригадного комиссара Яковлева возбудили ходатайство перед Главной военной прокуратурой об их реабилитации. С этой целью было подготовлено «Военно-историческое заключение», в котором говорилось: «В действиях командира 17-й стрелковой дивизии полковника П.С. Козлова и военного комиссара дивизии бригадного комиссара С.И. Яковлева состава преступления нет. Они были настоящими патриотами и отдавали все свои силы, знания и опыт делу защиты Родины. Расправа над ними была учинена в условиях кризисной обстановки на подступах к столице, определенной паники среди руководства страны, введения осадного положения в Москве, смены командования армии, без проведения следственных действий, без суда военного трибунала и даже без оформления акта об исполнении приговора».