Командарм Лукин

Мишулин успел лишь сказать, что личный состав дивизии, вышедший из окружения, и остатки техника находятся в расположении 108-й дивизии. Послышался шум мотора, и в палатку вошел генерал-лейтенант Еременко. Раскинув руки, он шагнул к Мишулину.

— Ну, здравствуй, Герой, здравствуй, генерал! Рад видеть живым и от души поздравляю.

— Спасибо, — ответил Мишулин и смущенно продолжал: — Неясность какая-то…

— На войне, дорогой Василий Александрович, много неясностей. Главное — вот мы три генерал-лейтенанта и все живы.

— Это так, но как же через ступень? — не унимался Мишулин.

— А ты читал такой рассказ «Поручик Киже»? Так вот, что-то вроде этого и у нас получилось. За бои под Красным Курочкин представил тебя к званию Героя Советского Союза. Я в то время был в штабе двадцатой и решил представить тебя к званию генерала. В реляции написал, что представляю полковника Мишулина к воинскому званию генерала. И подпись поставил: «Генерал-лейтенант Еременко». Не знаю, как получилось, видимо, радист точку поставил не после слова «генерал», а после «генерал-лейтенант». Так в верхах и прочли: «Заслуживает звания Героя Советского Союза и генерал-лейтенанта». Вот так, дорогой Мишулин, обмишулился я с тобой. Но в твою пользу.

— Так, может, еще исправить ошибку? — заикнулся было Мишулин.

— Исправить? Что же, прикажешь мне доложить Верховному: извините, товарищ Сталин, ошибка вышла? Нет уж, товарищ генерал-лейтенант танковых войск, служите и оправдывайте воинское звание.

Лукин слушал Еременко и тихо смеялся, разгоняя рукой дым папиросы.

Сражение продолжается

Почти месяц части 16-й армии сражались за Смоленск с превосходящими силами противника.

Существует мнение: если поле боя отдано врагу, значит, сражение считается проигранным, каким бы долгим и упорным оно ни было.

Но, анализируя июльские бои своей армии, Лукин не мог с этим согласиться. Еще Клаузевиц утверждал, что победа заключается не просто в захвате поля сражения, а в физическом разгроме и моральном поражении вооруженных сил противника.

Этого гитлеровцам достичь не удалось. Войска армий, оборонивших Смоленск, хотя и понесли большие потери, но вышли из окружения и сохранили боеспособность. Гитлеровские же армии группы «Центр» завязли в районе Смоленска, сильно истощили свою мощь и уже не могли прямым ходом наступать на Москву, а вынуждены были перейти к обороне — впервые во второй мировой койне. По данным германского генштаба, общие потери в боях под Смоленском достигли четверти миллиона солдат и офицеров. Для того чтобы вести дальнейшее наступление на Москву, фон Боку пришлось вновь подтягивать резервы, а на это надо было время.

В итоге замысел противника использовать танковые войска для помощи группам армий «Юг» и «Север», а наступление на Москву провести одними пехотными дивизиями оказался сорванным. Уже 28 июля главное командование сухопутными войсками Германии вынуждено было отметить в своей директиве: «Наличие крупных людских резервов… дает возможность противнику оказывать упорное сопротивление дальнейшему продвижению немецких войск… Следует рассчитывать на все новые попытки русских атаковать наши открытые фланги»[17]. Гитлеровское командование признало, что применение подвижных соединений на советско-германском фронте подчиняется другим законам, чем в походах немецких войск на Западе.

4 августа Гитлер, выслушав доклад в штабе группы армий «Центр» о больших потерях, особенно в войсках 2-й и 3-й танковых групп, заявил, что если бы он перед войной был в достаточной степени информирован о силе Красной Армии, то «принять решение о необходимости нападения» на СССР было бы ему значительно труднее[18].

Это вынужденное откровение фюрера еще раз доказывает, что Красная Армия, и в частности Западный фронт, на главном — смоленском направлении, несмотря на большие потери, все-таки вынудила гитлеровские войска перейти к обороне.

К первым числам августа противник остановился на рубеже Ярцево, Соловьево, Ельня. Боевые действия продолжались лишь в районе Ельни, где войска 24-й армии по-прежнему контратаковали 10-ю танковую дивизию противника, закрепившуюся на ельнинском плацдарме. Этот плацдарм рассматривался гитлеровцами как удобный исходный район для наступления на Москву.

Поэтому Ставка Верховного Командования развернула на дальних подступах к столице новые резервные формирования. 30 июля войска Фронта резервных армий и Можайской линии обороны были объединены в один Резервный фронт. Командующим войсками этого фронта был назначен генерал Жуков.

Использовали временную передышку и войска, вышедшие с тяжелыми боями из окружения под Смоленском. 20-я армия Лукина занимала оборону на реке Днепр, севернее 16-й армии Рокоссовского. Войска этих армий вели бои разведывательного характера, в первой половине августа даже пытались ликвидировать духовщинскую группировку врага и во взаимодействии с 19-й армией наступать на Смоленск, но существенных результатов не добились.