Колыма

Лев поспешил к ней. Лазарь не отставал от него. Когда они вышли на берег реки, лишившись защиты высотных зданий, на них с удвоенной силой набросился ветер. Мост представлял собой голую бетонную арку, а внизу под ним бурлила и пенилась Москва-река, взбудораженная ночным ливнем. Женщина по-прежнему стояла на середине моста, поджидая их, и капли дождя стекали по ее куртке. Подойдя ближе, Лев узнал ее. Куртка была его собственной.

Раиса откинула капюшон.

Он бросился к ней, подбежал и схватил за руки, обуреваемый эмоциями – тревогой и облегчением. Но Раиса высвободилась из его объятий.

– Почему ты не рассказал мне о Зое? Она держала над тобой нож. А ты сказал мне, что ничего не случилось. И ты солгал мне, утаил нечто столь важное! Помнишь, что мы обещали друг другу? Больше никакой лжи! Больше никаких тайн! Мы обещали это друг другу, Лев!

– Раиса, я запаниковал. Я хотел исправить то, что натворил, перед тем как рассказать тебе обо всем. А после того, как тебя выписали из больницы, я уже готовился уехать на Колыму. Тогда ты была еще очень слаба.

– Лев, это не я была слабой, а ты! Тебе не надоело изображать из себя героя? Мы должны думать о Зое и Елене. Я встречалась с Фраершей. Она пришла ко мне. Она ни за что не вернет Зою тебе. Этого никогда не случится.

На южной стороне моста вспыхнули фары автомобиля, едва видимые сквозь косые струи ливня. Автомобиль быстро приближался, и Льву пришлось прикрыть лицо ладонью, защищая глаза от света. Машина затормозила. Распахнулись дверцы. За рулем сидел вор. Со стороны пассажира из нее вышла Фраерша, не обращая внимания на дождь. Она посмотрела на Льва, потом на Раису, после чего перевела взгляд на Лазаря, своего мужа.

Лазарь неуверенно подошел к ней, до глубины души пораженный произошедшими с ней изменениями, несмотря на предупреждение Льва. Они остановились друг напротив друга. Внимательно вглядываясь в него, она коснулась его лица, осторожно ощупывая его изуродованную челюсть. От ее прикосновения он вздрогнул и поморщился, но не отпрянул. Она негромко сказала:

– Ты много выстрадал.

Лазарь с трудом прошептал:

– У нас есть… сын?

– Наш сын мертв. И твоя жена тоже.

Выстрел, короткая вспышка – и Лазарь упал на колени, держась за живот.

Лев бросился вперед и успел подхватить Лазаря прежде, чем тот упал на мокрый бетон. На губах его пузырилась кровь. Ошеломленный бессмысленным убийством, Лев повернулся к Фраерше:

– За что?

Она не ответила, мрачно глядя на него сверху вниз. Он опустил взгляд на тело Лазаря, которое по-прежнему держал на руках. Человек, которого он предал и спас, человек, который сохранил ему жизнь, был мертв. Лев опустил труп на дорогу.

Фраерша схватила Льва за грудки.

– Пошел в машину, быстро!

Затем она махнула пистолетом в сторону Раисы:

– И ты тоже!

Лев выпрямился и влез на сиденье водителя. Раиса опустилась на место пассажира. Сзади сидела Зоя со связанными запястьями и лодыжками. В конструкцию машины внесли некоторые изменения – девочку от них отделяла проволочная сетка. Раиса и Лев одновременно схватились за нее.

– Зоя!

Зоя прижалась лицом к сетке с обратной стороны, взглядом умоляя о помощи – во рту у девочки торчал кляп. Пальцы их соприкоснулись. Лев потряс сетку, но та держалась прочно.

Открылась задняя дверца, внутрь заглянула Фраерша, схватила Зою и вытащила ее наружу. Лев развернулся на сиденье, пытаясь выскочить, но дверца была заперта. Раиса попробовала открыть свою, но тоже безуспешно. Фраерша и вор подтащили Зою к багажнику. Вор достал оттуда мешок из-под зерна и раскрыл его, а Фраерша сунула в него Зою.

Лев откинулся на сиденье, согнул ноги в коленях и ударил ботинками в боковое стекло, пытаясь выбить его. Словно взбесившийся мул, он бил снова и снова, но его каблуки отскакивали, а стекло держалось. Рядом пронзительно вскрикнула Раиса:

– Лев!

Лев придвинулся к жене, глядя в окно машины на реку. Вор и Фраерша тащили мешок, в котором отчаянно брыкалась Зоя, пытаясь освободиться. Вор ударил ее по лицу, и девочка замерла, оглушенная. Секундной заминки ему хватило, чтобы запихнуть ее в мешок с головой и затянуть горловину. Они вдвоем подняли мешок, к которому была привязан груз. Зою, лишившуюся чувств, перевалили через перила моста. Лев прижался лицом к стеклу, в бессильной ярости глядя, как мешок летит в реку. Он еще успел видеть, как тот, перевернувшись несколько раз в воздухе, скрылся под водой.

Фраерша вскарабкалась на капот автомобиля и присела на корточки, глядя на них сквозь лобовое стекло и впитывая их боль, словно большая кошка, дорвавшаяся до горшка со сметаной. Дикая ярость захлестнула Льва, и он в бешенстве замолотил кулаками по бронированному лобовому стеклу, но лишь в кровь разбил костяшки пальцев, не в силах вырваться из ловушки. А Фраерша еще несколько мгновений с немым восторгом наблюдала за его отчаянием, после чего спрыгнула с капота и уселась на сиденье позади мотоциклиста. Лев даже не заметил, как рядом с ними остановились два мотоцикла.