Кольцо времён. Проклятие Сета

Ясмина направила коня вперёд, повысила голос, произнесла что-то жёстко, повелительно. Кто-то из псов заскулил, поджал хвост. Войник почувствовал вдруг, что кольцо – а он и забыл об артефакте на груди! – нагрелось, но осмыслить эту внезапную перемену уже не успел. Собаки с лаем бросились к нему. Лошадь с пронзительным ржанием взвилась на дыбы и понесла. Псы помчались следом, оглашая окрестности загробным подвыванием. За спиной его звала Ясмина, но ветер в ушах перекрывал её голос. Руины и пустыня проносились на бешеной скорости, слившись в единый золотистый вихрь.

Якоб вцепился в поводья, стиснул коленями бока обезумевшего от страха коня. Судорожно он пытался вспомнить, чему учил его отчим: если лошадь понесла, нужно либо крепче держаться коленями, либо резко высвобождать ноги из стремян, группироваться и падать вбок, чтоб тебя не протащило по земле. Падать не хотелось. Но пока Яша соображал, что делать – бросать стремена или стискивать коленями бока, – его буквально вынесло из седла на всей скорости. От удара об землю из лёгких вышибло воздух, и в глазах потемнело. Бок прошибло такой болью, словно что-то внутри надорвалось. С ужасом Войник понял, что не может встать, потом всё-таки приподнялся на руках, со стоном поднялся на одно колено. Распрямиться никак не получалось. Дышать было больно, мышцы не слушались. Перед глазами плыло, и запоздало он понял, что дело было не только в травме. Воздух в самом деле наполнился пылью и песком – он с трудом различал что-то вокруг.

Ни коня, ни собак не было видно. Якоб крикнул, позвал своих спутников, но получилось хрипло и глухо. Дышать было по-прежнему больно, тяжело, да и поднявшаяся взвесь пыли мешала. Войник надрывно закашлялся, морщась от режущей боли в боку.

Запоздало он вспомнил про фотоаппарат в рюкзаке. Хорошо, что приземлился не на спину! Он не решил, о чём бы сожалел больше – о позвоночнике или о дорогой технике.

Яша сделал над собой ещё одно усилие, всё-таки поднялся на ноги. Бок тут же прошило болью, а разогнуться до конца Войник так и не мог.

Ветер и не думал успокаиваться, поднимая вокруг песчаные вихри. Якоб нащупал телефон в нагрудном кармане, достал. Экран треснул, но сам смартфон был ещё жив и бодр… вот только сигнал исчез.

– Да чтоб тебя, – выдохнул Яша – даже как следует выругаться не хватало сил.

Вслепую он побрёл куда-то вперёд, увязая в песке, заслоняя лицо рукой. Каждый шаг давался с трудом – стоило повернуть бедро под неверным углом, и в бок как будто кто-то с ноги давал. «Сколько, оказывается, мышц и костей мы задействуем при обычном шаге… – уныло подумал Войник, щурясь сквозь завесу песка. – Ну что, дружок, доприкалывался? Вот тебе и первоклассный египетский хамсин. Проклятия мумий, растудыть их всех в…»

Впереди он вдруг разглядел чей-то силуэт, окликнул, но ему никто не отозвался. И всё же хоть какой-то ориентир! Яша поспешил – насколько мог – следом за фигурой. Краем глаза он заметил сбоку какое-то движение, резко обернулся.

Рядом бежал пёс – силуэт не более чёткий, чем человек впереди. В какой-то миг сквозь ржавое марево почудилось, что мелькнул раздвоенный хвост. Да и пёс вроде был рыжий, как песок под ногами.

Яша тряхнул головой. Оказалось, что и по другую руку от него бежала собака, чёрная, но тоже не спешила приближаться. Преследовали они его, что ли?..

Он вдруг вспомнил свой сон. Два пса, чёрный и рыжий, сопровождали его по коридору, когда он бежал от мертвецов. Что ж, хотя бы мертвецов сейчас не было… Хотелось верить, что это были сопровождающие, а не загонщики, хотя Войник уже ни в чём не был уверен.

Остановившись, он нащупал кольцо. Металл нагрелся так, что почти обжигал, но, когда Яша коснулся артефакта, перстень прильнул к руке как живой, сам скользнул на палец. Войник стянул шнурок, смирившись.

Фигура вдалеке остановилась, вскинула руку. Якоб не мог разглядеть, но казалось, это была женщина. Ясмина? Эта мысль придала сил. Войник двинулся за ней… Но почему она не останавливается, не откликается, не видит его?

Песок жалил, как сотни взбесившихся пчел. Идти становилось всё тяжелее, но он должен был найти укрытие – хотя бы переждать бурю, которая явно усиливалась. В пляске песчаных вихрей кружили вокруг два пса, словно подгоняли его. Странно, но он больше не слышал ни лая, ни воя – если не считать воя ветра.

Чем дальше он шёл, тем больше усиливалось ощущение, что он следует по какому-то предопределённому пути, точно по коридору – по тому самому, из сновидений. Вот только сейчас он не спал.

По периферии зрения скользили чьи-то размытые силуэты, и в гуле бури чудились голоса. Якоб чувствовал, как силы покидают его – взбесившаяся стихия пила их жадно, как сухая земля скудную воду. Страха не было – ему просто нечем уже было бояться. Оставалась только исступлённая решимость, инстинкт – добраться до укрытия, выжить.