Кольцо времени

Он что-то сказал по-итальянски, и Вовку со Стасом отпустили. Итальянцы перебрались в дальнюю часть салона, всем своим видом показывая, что у них на уме только благие намерения.

— Кто вы? — спросил Стас.

— Amici. Друзия, — улыбнулся итальянец.

Стас окинул незнакомцев оценивающим взглядом. Микроавтобус остановился возле входа в подземку.

— Можино ити. Биригитиесь… лицио… шьрам, — итальянец провел указательным пальцем ото лба до подбородка.

Дверь микроавтобуса распахнулась. Легкая прохлада тенистой улицы ворвалась в салон машины. Стас пропустил Вовку вперед и тотчас вышел следом. Оказавшись на улице, они обернулись. Микроавтобус продолжал мерно урчать. Из открытой двери высунулся итальянец.

— Лицио… шрам… — его палец снова прошел ото лба до подбородка. — Опасно.

Автобус взревел и тронулся с места, оставляя за собой сизый дымок и запах бензина.

— Кто это? — спросил Вовка, когда автобус исчез из виду.

— Хотел бы я знать… — в задумчивости сказал Стас. — Но одно могу ответить определенно — это не враги.

Стас перевел взгляд на Вовку.

— Я все помню. И никому ничего не скажу, — проговорил Вовка, глядя в глаза Стасу.

— Никому, — сказал Стас, и они спустились в подземку.

Когда все собрались в гостинице, Стас объяснил свое отсутствие тем, что они с Вовкой вышли прогуляться вокруг отеля и не заметили, как заблудились. Тамара произвела осмотр близлежащих магазинов. А Бондарь банально проспал в своем номере.

— Знаете, друзья, что-то меня сморило. Присел в кресло, и только глаза прикрыл, как сразу и уснул. Старею, наверное…

Юра икнул парами шампанского и сказал, что просидел все это время в баре, за «Кьянти», спагетти и равиоли. О неудачной попытке визита к даме он, естественно, умолчал.

На улицу Данте опускались прозрачные серебристые сумерки. Вовка уткнулся носом в купленный еще в миланском аэропорту «Исторический путеводитель по Италии» на русском языке. Справочник, изданный каким-то заштатным итальянским издательством, был полон милых опечаток, которые, озвученные Вовкой, вызывали у всей компании приступы хохота. Стас смотрел на Вовку, и на душе у него было хорошо. Пожалуй, первый раз за последние два месяца, прошедших с той минуты, как в поезде исчез Вовкин отец, он видел, как мальчик смеялся. Смеялся обычным детским, беззаботным смехом.

— Вот, например, нашему вниманию предлагается вид центральной части Рима после планируемой реставрации памятников архитектуры. Так и написано: «Проект реставрации Фима»!

— Недурственно. Подожди-подожди… А это что еще за «Крыса Прозерпины»? — Стас потянул на себя страницу.

Бондарь, попыхивая трубкой, издающий тонкий аромат чернослива с миндалем, задумчиво произнес:

— Крыса…. Ну-ка… — он заглянул через плечо Стаса, — а, ну конечно! Это же знаменитая скульптура, по-моему, Бернини. Называется «Похищение Прозерпины». Похищение в голове переводчика, наверное, преобразовалось в «кражу», ну а «кража»… в грызуна. Метаморфозы…

Тамара смеялась сдержанно, но от души.

— Вовка, прекрати смешить! Почитай лучше про Милан — мы же не в Рим прилетели, в конце концов.

— Милан — центр региона, именуемого Ломбардия… — скучным голосом загнусавил Вовка. Бондарь деликатно перебил его:

— Друзья мои, а вы знаете, считается, что именно здесь изобрели ломбарды — отсюда их название. Ломбардцы всегда были очень предприимчивыми.

— Да уж… — усмехнулся Вовка, вспомнив сидевшего в соседнем ряду в самолете итальянского бизнесмена, из которого при каждом вставании для похода в туалет сыпались кредитные карточки.

— Сейчас мы должны выйти к подземному переходу, а оттуда — на piazza Duomo, где стоит наш красавец-собор.

Перейдя трамвайные пути (Юра невольно вспомнил разговор с Бондарем о метафизическом единстве всех рельсовых дорог) и обогнув большое здание с магазинами и ресторанами, компания спустилась в хорошо освещенный подземный переход с пластиковым полом. Переход был длинный и имел массу ответвлений. Народу в этот час было немного.

— Кстати, — в очередной раз провозгласил Бондарь, — на той же площади находится еще одно знаменитое сооружение — галерея «Vittorio Emmanuelle». По своей конструкции она отдаленно напоминает наш ГУМ, с той разницей, что представляет собой как бы крестообразную постройку, открытую для входа со всех четырех сторон…

Бондарь явно начинал увлекаться.

— Григорий Ефимович, — Тамара, поправила волосы и улыбчиво глянула на Бондаря, — я чувствую, сейчас Вы раскинете руки в жесте «вот такой вышины, вот такой ширины».

— Простите старого зануду. И все же дайте мне провести вас по этой галерее. Поверьте, там есть, на что посмотреть и… что сделать. Посещение собора все равно придется оставить на завтра — он уже закрыт. Да и Сошествие Луча ожидается только завтра.

С этими словами он решительно свернул по одному из ответвлений перехода, увлекая за собой всю группу.