Кольцо

Вальмар замер на месте, не решаясь войти туда. Но Ариана, ждавшая за дверью, услышала их тихие шаги и приоткрыла дверь. Увидев в щель напряженное лицо Макса, она пропустила его внутрь. Вальмар же остался за дверью, по-прежнему не решаясь войти. Фон Готхард подумал, что ему тоже, как Максу, пора забыть о прошлом и смелее входить в эти двери.

Он сделал шаг вперед и последовал за Арианой в маленькую комнату, некогда бывшую кабинетом Кассандры.

За минувшие годы комната совсем не изменилась, разве что розовые обои немного выцвели. В углу по-прежнему стоял шезлонг, на который Ариана положила несколько теплых одеял — там будет спать Макс.

Приложив палец к губам, девушка прошептала:

— Мне кажется, ему лучше спать здесь. Даже если кто-то заглянет в эти комнаты, из спальни шезлонга не видно.

Вальмар молча кивнул, а Макс взглянул на Ариану с благодарностью. Вокруг глаз у него залегли усталые морщинки.

Вальмар еще раз взглянул на друга, кивнул ему, и вместе с дочерью они вышли из кабинета. Фон Готхард надеялся, что до следующей ночи сумеет раздобыть для Макса новые документы.

Они с дочерью расстались без слов, каждый отправился спать к себе. Ариана долго не могла уснуть, думая о Максе и об опасном путешествии, которое ему предстояло совершить.

Еще она вспоминала Сару, маленькую, худенькую женщину с темными смеющимися глазами. Сара вечно рассказывала всякие смешные истории, к Ариане она всегда была очень добра. Казалось, с тех пор миновала целая вечность. Ариана часто думала о Саре в последние три года, гадала, куда увезли ее и детей. Теперь наконец все стало ясно.

О том же самом думал и Макс Томас, лежа под атласным покрывалом в комнате женщины, которую видел всего один раз в жизни. Она была необычайно хороша собой, с чудесными золотистыми волосами. Более прекрасной женщины он не встречал. А вскоре после этого она умерла.

Говорили, что от гриппа. Но Макс догадался, что умерла она вовсе не от болезни. Недаром он чувствовал в последние годы странную близость к Вальмару. Безошибочное чутье подсказывало ему, что фон Готхард тоже пострадал от нацистов. Подобная мысль казалась невероятной, но Макс знал, что не ошибается.

Сам фон Готхард тоже не спал. Он стоял возле окна и смотрел на освещенное лунным светом озеро, однако видел перед собой не ночные воды, а прекрасное, сияющее улыбкой лицо Кассандры. Он страстно любил ее, в этой самой спальне они не раз мечтали о будущем. Теперь все здесь стало пустым, безжизненным, тусклым. Вальмару нелегко дался тот шаг через порог запертой комнаты. И потом глаза Арианы были удивительно похожи на бездонные синие глаза ее матери. Вальмар печально отвернулся от окна, разделся и лег в постель.

— Ну как, вы поговорили с ним? — шепотом спросила фрау Клеммер, встретившись с Арианой в прихожей.

— О чем? — удивилась девушка — голова у нее была занята совсем другим;

— Как о чем? О комнатах вашей матери.

"Какая странная девочка, — подумала фрау Клеммер. — Такая рассеянная, такая отстраненная. Неужели она забыла?

В этих синих глазах явно есть что-то загадочное…"

— Ах да… То есть нет, он не согласился.

— И рассердился, да?

— Нет, не рассердился. Но ответил решительным отказом. Придется мне пока пожить у себя, как прежде.

— А может быть, проявить настойчивость? Господин фон Готхард подумает-подумает, да, глядишь, и согласится.

Ариана решительно покачала головой:

— Нет, у него и так достаточно забот.

Экономка пожала плечами и пошла дальше. Девочку понять трудно, думала она, но ведь и мать ее была особой престранной.

Когда Ариана утром уходила в гимназию, отца дома уже не было — он уехал в банк на своем «роллс-ройсе». Больше всего Ариана хотела бы провести весь день дома, с Максоч, но Вальмар сказал, что она должна вести себя точь-в-точь как в обычные дни. Иначе это может вызвать подозрения.

Вальмар сам запер покои Кассандры на ключ.

Уроки тянулись томительно долго, Ариана думала о Максе, беспокоилась за него. Бедняга, как это, должно быть, странно — сидеть взаперти в чужом доме.

В конце концов наступило время возвращаться домой.

Ариана неторопливым шагом пересекла прихожую, поздоровалась с Бертольдом, поднялась по лестнице к себе на третий этаж. Анна хотела подать чай, но девушка отказалась — сказала, что хочет заняться прической. Минут через пятнадцать она осторожно спустилась на второй этаж. Вынула из кармана ключ, который два дня назад взяла у фрау Клеммер, повернула его в замке.

Дверь бесшумно распахнулась. Ариана проскользнула внутрь, быстро пересекла спальню и на пороге кабинета столкнулась с усталым и небритым, но улыбающимся Максом.

— Здравствуйте, — прошептала она.

Макс улыбнулся и предложил ей присесть.

— Вы ели?

Он покачал головой.

— Так я и думала. Вот, держите. — Ариана достала из кармана юбки бутерброд. — Попозже принесу вам молока Утром, перед уходом в гимназию, она оставила ему ведерко с водой. Воду в ванной лучше было не включать. После стольких лет бездействия трубы наверняка проржавели и будут гудеть, слуги сразу догадаются, что в комнатах хозяйки кто-то есть.