Кольца духов

- Лозимонцы успели стать им ненавистными, - рассудил Монреале. - Нашим людям нужна только надежда на успех, уверенность, что их не ждет неизбежный разгром, и они бросятся вам на подмогу. Сразу же прорывайтесь прямо в замок к герцогине. Впрочем, оставшись без предводителя, лозимонцы скорее всего предпочтут сдаться на выгодных условиях и сами откроют ворота.

Фьяметта, слушая, все больше холодела. Однако лозимонские брави Ферранте, хотя и беспощадны, вряд ли готовы жертвовать собой во имя верности. Тем не менее ее сердце сжималось: ведь не проложат же они себе путь сквозь ряды осаждающих мановением магического жезла? С другой стороны, если не Монреале, кто еще способен собрать воедино все порвавшиеся нити? Даже ее отец воззвал к нему!

Монреале благословил очищенный стол, а брат Амброз обошел келью, помахивая курящейся дымом кадильницей и произнося нараспев латинские слова.

- Надо рассеять отголоски предыдущих заклинаний, - объяснил он.

Фьяметта кивнула: ее отец время от времени точно так же очищал дом, перед тем как браться за исполнение особенно важных, трудных или сложных заказов. Или таких, в удачном исполнении которых он не был слишком уверен. Обряд этот, видимо, очищает не столько комнату, сколько дух, подумала Фьяметта, закашлявшись от дыма.

Монреале сам расположил предметы, необходимые для этого заклинания.

- Это будет более заклинание духа над духом, чем духа над материей. Надо выбрать наилучшие символы для сосредотачивания. И все же я предпочел бы иметь какое-нибудь материальное звено. Прядь, что-то из носильной одежды... Но с тем же успехом я мог бы пожелать, чтобы из-за холмов появилось папское войско. - Он вздохнул, но тут же повеселел. - Однако мне известно настоящее имя Вителли. Без него все, несомненно, пошло бы насмарку, и я бы даже не знал почему. - Он взял новую палочку белого мела и начал тщательно чертить на столе.

Кончив фигуру, Монреале положил нож, обмотанный зеленой с золотом нитью, параллельно жезлу из сухой ивовой ветки, обмотанному красной и черной нитями. Ферранте и Вителли, воин и духовно иссушенный маг. Монреале отступил, разглядывая их.

Достаточно ли?.. Ведь такое расстояние... Больше мили.

«Их следовало бы скрестить острыми концами вниз в знак их сообщничества и зла в них», - подумала Фьяметта, но промолчала. Отец сурово ее наказывал, если она осмеливалась что-либо советовать на людях.

И уж конечно, Монреале лучше знает, что делает.

А он положил кусок сложенной полупрозрачной ткани возле ножа и жезла. Собственно, это была реднина, взятая из монастырской кухни.

- Шелк был бы уместнее, - пробормотал Монреале. - Но она хотя бы новая.

А еще лучше была бы паутина, подумала Фьяметта. Но не посмела предложить, что наберет сколько нужно. Уж конечно, паутины найдется много в темных закоулках монастыря. Таких темных.., странных!

- Заклинание, ввергающее в глубокий сон, - объяснил Монреале. - В сущности, такое же, к какому прибегают наши целители, когда пациент опасается ножа. Очень сильное. Но мы должны еще его усилить, чтобы одолеть сразу двоих, причем без их содействия, не говоря уж о том, что один способен оказать упрямое сопротивление. И возможно, он выставил заслоны...

«Так почему бы не наложить заклятия по очереди? Начав с Вителли?» - Главное, что меня смущает, - пробормотал Монреале, - это белая сущность заклинания, его духовная благотворность. Это камень преткновения.

- Как? - сказала Фьяметта. - Почему? Оно же не убьет их. Разве что тот или другой будет перевешиваться через перила балкона в минуту наложения, а это маловероятно. Заклинание целителя! Что может быть белее?

- А потом, если мы победим, - губы Монреале искривились, - их обоих ждет костер. Такое ли уж белое намерение, пусть средство и законное?

- А если победят они, то будут считаться с законностью?

- Чтобы удержать захваченное, они должны скрыть свои преступления под покрывалом законопослушности. Свидетели обратного окажутся.., в большой опасности.

«И я в том числе», - с дрожью сообразила Фьяметта.

- Теперь это потребует настоящей бойни. - Монреале вздохнул. - Ну, я готов. Пока лейтенант не пришел доложить, что собрал своих людей, давайте помолимся.