Колониальный рефлекс

– Марк Рейтерн… – в горле у меня першило, поэтому я прокаркала его имя.

– Ты говорила, что не видела его ни разу, – он внимательно смотрел на меня, будто прощупывая.

– Хм… Гугл?.. Соцсети…21 век все-таки, а я работаю с юридическими документами. Как не узнать главного держателя акций, – нашлась я. – Насколько я знаю, ты до последнего времени не появлялся, и никто в компании из младшего персонала не имел представления, у кого теперь акции Марка… Рейтерна.

– А кто с ним рядом, знаешь?

– Нет, – слишком быстро ответила я, почувствовав нарастающее давление. – Я хотела сказать, здесь кепка, поэтому лица не видно.

Он достал еще одну фотокарточку, стоявшую подальше. Теперь я вспомнила, что она там пылилась уже очень давно. Сделан снимок был на концерте группы «Metallica», куда я затащила Марка несколько лет назад. Мы тогда здорово повеселились. На фотографии это хорошо видно. Мы так улыбаемся в камеру, будто это самый счастливый день в жизни. Тогда, действительно, мы отлично провели время.

Сейчас я начинала понимать, почему Марк так тянулся ко мне. Я периодически вытаскивала его из серых рабочих будней среди скучных серых костюмов в беззаботную студенческую жизнь с вечеринками, концертами, дзюдо, гонками, безбашенными прыжками с парашютом и полетами на параплане. Насколько эти занятия были для него несвойственны, настолько же они создавали иллюзию его свободы. И как каждая иллюзия когда-нибудь рассеивается, рассеялась и его. Последнее время перед гибелью он был очень раздражительным, угрюмым и несчастным. Много времени проводил на работе. Задерживался. Что-то случилось, но он не хотел со мной делиться своей бедой, как я ни уговаривала. Я чувствовала приближение катастрофы, некий неосознанный страх за него. Марк был моим другом, один из всего нескольких человек на планете, которыми я дорожила. Все знали, что я жила у него дома, но никто и не подозревал, кто мы по-настоящему были друг другу. Последний наш искренний разговор состоялся за неделю до трагической гибели. Именно тогда мои чувства внезапно обострились из-за страха потерять Марка. Я просила его все бросить и уехать со мной из страны. Но он, как одержимый, повторял, что должен закончить одно дело – и тогда мы уедем.

А потом он окончательно изменился, и я уже больше не узнавала его. В тот роковой вечер последнее, что я помню, Марк пришел очень злой… Он кричал, чтобы я немедленно убиралась из его жизни. Кто знал, что случится такая трагедия…

– Нет, боюсь, я ничем не могу помочь, – покачала я головой.

– Это Вера Ларина, невеста моего брата, – он уперся в меня внимательным взглядом.

– Ясно.

– Ей предъявили обвинения в его убийстве.

– Я слышала об этом… Ужасная история. Мне жаль. У…убийцу, кажется, казнили?

– Хм… Да.

– Жаль только, что твоего брата это не вернуло, – в моем голосе проскользнула скорбь по оборванной жизни Макса.

– Нет. Но меня не оставляет сомнение, что эта история очень запутанная.

Я с интересом взглянула на него.

– Смерть Марка. Ты ведь уже поняла, что дела компании меня не так уж сильно интересуют. Я должен понять, что стало с моим братом. Думаю, это может быть связано с делами компании. Ты больше понимаешь в бумагах, поэтому мне нужна твоя помощь, он положил руку на мое плечо. Так как?

– Демиан, конечно, я помогу, – произнесла я без колебания.

– Тогда поехали. Тебе придется еще один день бороться с аллергией на бумагу, – он поцеловал меня в губы.

– У меня нет аллергии на бумагу!

– За последнюю неделю ты чихнула несчетное количество раз.

– Демиан, ты неправильно определил источник аллергии, – я выразительно посмотрела на него, подняв брови.

Глава 14

Весь день мы копались в бумагах, но так и не нашли ничего подозрительного. Особенно мы обращали внимание на документы, датированные временным периодом смерти Марка. Когда стемнело, я совсем выбилась из сил, а пицца, которую принес днем охранник, стояла колом в моем желудке. Поэтому я буквально взмолилась, чтобы Демиан выпустил меня на волю, то есть домой. Вырваться от него оказалось не так просто, но я твердо стояла на своем, желая переночевать в своей личной постели и обдумать создавшееся положение.

Дома я стянула одежду и, бросив ее в беспорядке на диван, завалилась на кровать, уставившись в стену. Усталость обволокла меня ленивой дымкой. Не было даже сил перекусить, да и пицца все еще возмущала желудок. Веки налились тяжестью, взгляд мой упал на пол перед тем, как глаза закрылись. В сознании что-то шевельнулось, и я распахнула глаза, мигом забыв о сне и усталости.

На полу лежал клочок бумажки из фотографии Марка. Видимо, он выпал из кармана штанов. Я вскочила и схватила его в руки, жадно приблизив к глазам.

102013

Это цифровой код. Наверное, надо искать сейф в офисе или дома. Что еще может означать данное число, спрятанное в рамке?