Колониальный рефлекс

Сил не осталось, и я могла лишь лежать, ощущая всю палитру вернувшейся вновь боли, проведавшей, что опасность позади. Я ощутила шевеление пальцев Халка в своих волосах. Он распутывал их, стараясь отделить от них руки падальщика. Веревку на моих запястьях он разрезал маленьким ножом. Из последних сил я достала мерзкую тряпку, до этого момента все еще торчавшую из моего рта. Рот отказывался закрываться, поэтому мне пришлось чуть ли не рукой помогать нижней челюсти занять свое законное место. Возможно, она была вывихнута.

Затем я почувствовала на своих плечах ткань, и только теперь вспомнила, что совсем обнажена. Поэтому тут же с благодарностью закуталась в нее. Его рубашка хранила тепло, оно немного успокаивало. Он приподнял меня, осторожно вдел мои руки в рукава, и застегнул пуговицы. Закатав рукава, он поднял и поставил на ноги мое шатающееся тело. Рубашка спускалась до низа, минуя даже колени. Настоящий плащ-палатка.

Я попыталась оторвать от пола свой пристыженный взгляд, чтобы сказать ему спасибо, но мне не удалось ничего из этого. Шея с трудом вращалась, голова была тяжелее сломанного мотоцикла, который я как-то тащила в гору, а язык совершенно не ворочался. Я остановила взор перед собой, уткнувшись глазами и даже лбом в его майку в районе ребер. Не осталось сил поднять голову выше.

Внезапно отпустив мою руку, он повернулся и зашагал к выходу. Я сделала шаг, стараясь как можно быстрее последовать за ним, и упала. Кажется, я услышала чертыханья перед тем, как тело взмыло вверх и уютно устроилось в новом теплом месте, в его руках.

Целую ночь я спала беспробудным сном или в забытье, впервые с тех пор, как здесь оказалась. Благодаря этому смогли активироваться глубинные процессы регенерации, и на утро я уже имела возможность стоять и даже с трудом, но передвигаться. По многочисленным взглядам я поняла, что то, о чем догадывалась Пантера, о чем вчера узнал Халка, теперь известно всем.

Отвратительный пошлый интерес в глазах многих людей сразу донес до меня то, что теперь мне придется сражаться снова. Кажется, даже моя раздутая от удара щека не сможет служить мне защитой. Женщин здесь было мало, и все они жили группой, сплоченной вокруг Пантеры. Когда я только прибыла в колонию, инстинктивно тоже сначала рванулась на женскую половину, но некое тревожное чувство остановило меня. Я решила прежде осмотреться.

Через некоторое время Пантера сама начала ко мне приглядываться. Когда она поняла, что я не парень, то предложила примкнуть к ее группе. Я уже прожила несколько дней в колонии и поняла, что необходимо избежать этой участи во что бы то ни стало. Женщины делали все, что она им велела. Но хуже всего, им приходилось выполнять свой ужасный долг перед мужчинами. Я видела, с какой неохотой очередной жертве приходилось идти в укромный уголок, откуда раздавались потом ужасные стоны. Когда я дала ей категоричный ответ, она применила другую тактику, стараясь сыграть роль доброй сестры. Пыталась объяснить все аспекты шаткого положения женщин в этом месте. Рассказывала, что таким образом она сохраняет им жизнь. Иначе тут творился бы хаос, и свора уголовников делала бы с ними все, что их душе угодно. Затем Пантера перешла к угрозам, а вслед за этим и к действиям.

Теперь и все остальные знают, что я женщина. Скоро придется выбирать: либо примкнуть к группе Пантеры, либо быть разорванной на части, когда люди поймут, что на меня ее защита не распространяется. Халк забрал меня у падальщиков. Кто же поможет мне теперь?

Он вел себя как обычно. Был молчалив и, будто не обращал на меня внимания. Единственное, что изменилось – он принес меня в свой угол и оставил спать около себя. Утром я обнаружила рядом с собой хлеб. Когда я вопросительно посмотрела ему в глаза, он отвел взгляд. Я, не долго думая, съела все до крошки, как того требовал организм.

Я села перед ним, но он смотрел поверх моей головы. Я протянула руку и коснулась его запястья, чтобы привлечь внимание. Почувствовав, как мужчина моментально напрягся, я одернула руку. Он перевел на меня свой ледяной взгляд синих глаз.

– Спасибо, – прошептала я хриплым голосом, и повторила это на нескольких языках. Не дождавшись ответа, я ткнула пальцем себя в грудь. – Вера. Мое имя – Вера. А твое?

Отчаявшись получить ответ, я решила сделать последнюю попытку:

– Почему ты спас меня?

Он снова отвел равнодушный взгляд в сторону. Я кивнула, принимая его точку зрения. Поднявшись на ноги, я двинулась к посту. Мне не хотелось отходить от него далеко, но гигиенические процедуры больше откладывать было нельзя. Не отрывая глаза от земли, мне удалось дойти до поста без происшествий.

– Чего тебе? – послышался недружелюбный голос постового.

– Мне нужна вода и одежда, – ответила я своим обычным голосом. Больше нет смысла пытаться изображать из себя мальчишку.

– Что с тобой? – охранник посмотрел уже более заинтересованно.

– Падальщики.

– Врач нужен? – кажется, в его взгляде промелькнуло сочувствие.

– Нет, все в порядке, – напугалась я возможности внепланово попасть в лазарет.