Коллаж Осколков

В то утро погода стояла дождливая, очень холодная, промозглая. Потом появился ветер. Ожидалась атака французов на близлежащий выступ. Сопка не имела особого стратегического значения, но если французам удастся ею овладеть, и укрепить там свой наблюдательный пункт, то германцам точно тогда не поздоровится. Это стало известно благодаря данным разведки. Так что атакующим частям в то утро не удалось достичь внезапности. С германской стороны так же началась атака, но с применением отравляющих веществ. Надо отметить, что планы этих воинских операций полностью провалилась. Ветер резко переменился, и отравляющий газ тяжелым облаком накрыл также германские передовые позиции. Несмотря на то, что всем выдали новые кожаные противогазные маски, к этому никто реально готов не был. К тому же несколько снарядов взорвались непосредственно в немецких окопах. Отделение второй роты первого резервного батальона, где служил наш знакомый ефрейтор, пострадало тоже. По роду своих обязанностей Ади был связным посыльным штаба полка, и тоже находился по заданию на передовой. В его обязанности входило передавать устные приказы, когда возникали нарушения телефонной связи. От взрыва раскидало основной окоп, и часть командного пункта. Оглушенные солдаты еще долго лежали распластанные, но вот соседнее отделение немного оклемалось и пришло на помощь. Трупы оставили тут же в воронке, накрыв собственными их шинелями, а раненых и контуженных перенесли вглубь позиций. Ефрейтор еще подавал признаки жизни, поэтому ему повезло, что подоспели санитары. Рядовой фон Грехт успел помочь унести своего приятеля на сборный пункт. Ади пришлось держать за руку, начинался бред. Так что его тоже доставили санитары на носилках с передовой в баварский полевой лазарет. То, что эти солдаты были без оружия и носили белые халаты с красными крестами, прежде всего, обозначало, что в них никто стрелять не будет. И это было почти так, санитаров редко кто намеренно убивал. Естественно, они погибали под обстрелами во время бомбежек, но в остальное время их берегли. Порой они спасали раненых солдат и с противоположной стороны, но приоритет оставался за бойцами германской армии.

Немцам удалось воспользоваться паникой, вызванной газовой атакой, прорвать фронт и выйти к очередному рубежу, но форсировать его германские войска уже не смогли. Французы опомнились, подтянули свое подкрепление и сразу блокировали прорыв. Можно отметить, что это были последние кровопролитные бои на этом участке. От хлора пострадали тысячи европейцев, сотни из которых потом погибли.

Местечко Уденарде

Это был тяжелый день. Несколько сот раненых человек, конечно, не вмещались в две небольшие палатки полевого лазарета в Уденарде. Уже далеко стихли выстрелы и взрывы, а санитары продолжали подтаскивать очередную порцию. Многих успели перевязать, некоторых просто относили в сторону, потом их перетащат в соседний лесок. Там ими будет заниматься похоронная команда. Полевой хирург осмотрел ефрейтора, у того, как у многих, были повреждены глаза. Тот лежал на столе и беспокойно мотал головой. На бланк писарь уже успел нанести его фамилию, воинское звание и имеющиеся награды.

– Герой! Крест с мечами за боевые заслуги III степени! Черный шеврон. Знак отличия раненых! Звание ефрейтора присвоено ещё первого ноября 1914. Связной. А ведь это, следует понимать, конец военной карьере, инвалидность. Везунчик. И чего это он так орет?

Он кивнул санитару, чтобы тот сделал пациенту успокоительный укол морфия. Потом сам сменил ему повязку и приказал отправить его в прусский лазарет в Пазевальк. Ещё нужно сделать обход, а потом будет время перекурить или даже перекусить. Ну, это как получится.

Что такое лазарет в Пазевальке? Это спокойное место тогда находилось глубоко в тылу. Скоро туда отбудет санитарный обоз. Тем самым, хирургу следовало резко снизить число своих пациентов. Многим нужно было оказать и другие, более кардинальные услуги, например, отпилить раздробленную ногу или поврежденную руку. Ампутацию оторванной конечности следовало сделать сразу, чтобы не появились признаки гангрены. День ещё не закончился, а ночь уже обещает быть бесконечной. Полевой баварский врач ещё раз огляделся. Он вышел из палатки. И тут же его внимание привлек высокий санитар. Кажется, что таких санитаров у них точно не было. Хирург вяло подал ему издалека знак рукой. Он вытер со лба пот, присел на плоский элемент пня, чтобы закурить сигарету. Долго и нервно искал свой серебряный портсигар с монограммой. С некоторых пор у него дрожат руки, он конкретно подсел на морфий, и, кажется, что конца бойни никогда не будет.