Коллапсис

– Нет! Нет! – ретиво закачал головой Делрой, затопав ногами. – Я сказал это, чтобы проникнуть в клинику и найти Эрика! И забрать его из этого дурдома! – и подскочив, вытянул трясущуюся в припадке руку. – Ты грёбанный пидор! Я знаю, что ты насиловал Эрика! И не только его! Но и меня! – Никк напоминал сорвавшуюся с поводка бешеную собаку. Только Оливер, перехватив юношу, смог спасти коллегу как минимум от выбитого зуба.

Клиффорда передёрнуло как от пощёчины. Он нервно засмеялся и пробежался взглядом по присутствующим, пожав плечами.

– Что за чушь?!

Но Пэйн поднял на Клиффорда тяжёлый взгляд, от которого главврач, будто начальник здесь не он, пристыженно понурил голову, нервно прочистив горло.

– А ты, – Никк вырвался из рук Стоукса и пошёл на отступающего от него как от прокажённого лечащего врача, – Ты, Пол, травил меня лекарствами, чтобы свести меня с ума! Со мной всё было в порядке, пока ты не стал пичкать меня этой дрянью!

Пол Райли, отступая от Делроя, не прерываясь строчил в его медкарте, состроив понимающее выражение лица, важно качая головой и кивая, мол, да, каков он, оказывается, подлец!

– Вы все здесь больные на голову! – очертив рукой круг, Никк едва не задохнулся от собственного крика и душащих слёз. – Это по вам психушка плачет, а не по мне!

– Никк… – Клиффорд с самым участливым порывом прикоснулся к плечу Делроя с нежностью и состраданием.

– Не прикасайся ко мне, или я убью тебя! – заверещал истерично Делрой, и его забило в нервных судорогах.

Клиффорд примирительно поднял руки и отступил, официально обратившись:

– Как видите, господа коллеги, нервный срыв перешёл в новую стадию – навязчивую идею. Навязчивая идея привела к галлюцинациям. А вы прекрасно, понимаете, что это означает.

– Шизофрения, не иначе, – пискнул Пол Райли, продолжая описывать историю болезни.

– Никк Делрой выпустил Джейсона, чтобы создать хаос, и сбежать с кем?.. С умершим братом, – помпезно провозгласил Клиффорд Гилмор, подняв указательный палец.

– Что? – Никка точно окатило ледяной водой, он терял опору под ногами. Его повело в сторону и, схватившись за стол, он был не в силах подавить приступ паники. – Нет, нет, нет!

– Никк, вы знаете, почему попали в эту клинику? – Клиффорд наступал стремительно, но не спеша, у Делроя не оставалось пути назад, он столкнулся со столом, выгнувшись, лишь бы сохранить дистанцию. – Вы порезали себе вены через день после того, как я сообщил вам о том, что ваш брат покончил с жизнью.

– Нет! Ты лжёшь! – прорычал Никк и плюнул в лицо Гилмора. Клиффорд механическим движением отёр плевок рукавом и тяжело вздохнул.

– А ведь я говорил ему! – возмущённо воскликнул Райли, искусно отмахнувшись подобно оратору, предостерегающему несведущую публику о плачевных последствиях. – Говорил, что этот образ идеального брата, который он пытался создать, выглядел громоздко, жалко и тривиально избито. Но он не желал принимать реальность! И вот к чему это привело!

– Я люблю своего брата и хочу помочь ему. Я видел его, я держал его за руку! Вы лжёте, он был жив!

– Правда? – Гилмор сочувствующе качнул головой и подошёл к Делрою, удерживаемому Стоуксом, так близко, что оба чувствовали дыхание друг друга на лице. – А не вы ли упекли младшего брата в клинику, стоило ему оступиться? Будто вы наконец-то нашли повод спустя долгие годы избавиться от него, о чём мечтали уже давно.

– Нет! Нет! – крик Делроя завибрировал и сорвался одним истошным воплем. – Вы все! Грёбаные больные уроды! Вы пользуетесь тем, что люди здесь беззащитны! Это вас нужно лечить, а не меня! Мой брат жив! Вы все сами твердили мне это! Что он в восточной башне! Я видел его! Видел!

– Агрессия подтверждает правду, которую вы не желаете принимать, – с философским придыханием изрёк Гилмор вместо эпилога этой скверной истории. – Марк, вызови охрану и приготовь двойную дозу моего любимого препарата.

– Слушаюсь.

Всё развивалось как несмешная шутка, страшный сон без пробуждения. Никк всегда считал себя умнее и проворнее других, он никогда не надеялся на чужую помощь, полагаясь только на себя. Он был уверен, что крепко держит жизнь в своих, пускай и молодых, но цепких руках. Но сейчас он оказался зрителем собственной судьбы и беспомощно наблюдал со стороны, как медленно идут на него дородные мужчины, как смирительная рубашка стягивает его тело словно вторая кожа. Даже собственный крик казался фоновым шумом плохо поставленного спектакля. Он никогда не кричал. Никогда не плакал, как здесь, в «Медитоксе», а сейчас глаза застилала пелена жгучих слёз от бессилия, обиды и унижения. Делрой не знал раньше, сколько силы и жажды свободы таится в его теле, чтобы сопротивляться во вражеских руках.

– Отведите больного в палату, – приказал Гилмор и, подхватив принесённую Марком инъекцию и шприц, оставил Пола Райли в кабинете, где тот чёрным по белому в официально открытой медицинской карте пациента номер 60 закончил описывать картину болезни с окончательным диагнозом.

Шизофрения.

– Я не один! Я не один! Я соврал! Я живу не один! У меня есть близкие! Они будут искать меня!