Колесничие Фортуны

И у меня, и у Лиса, судя по утверждению медиков, было стопроцентное зрение. Но, видимо, украинский процент был куда как больше английского.

– Ага, ага… Интересно… Вот скажи – когда герб окружен вот такой как бы каемкой, это что-то означает?

– Означает, – ответил я, удивляясь столь несвоевременному интересу к геральдике.

– И что это означает?

– То, что мы имеем дело с младшей линией рода.

– Тогда я готов тебя поздравить: мы имеем дело с младшей линией славного рода Камдилов.

Глава семнадцатая

– Вася! – закричал первый сын лейтенанта Шмидта, вскакивая. – Родной братик! Узнаешь брата Колю?

О. Бендер

– Эй, Капитан! Очнись! Ну что ты застыл, как вдова Неизвестного солдата? Мы победили, вон скачет Нейвур со своими головорезами. Враг бежит, в ужасе бросая предметы личного обихода. Кстати, мессир Вальдар, быть… может, нам следует по-быстрому пуститься в погоню за поверженным противником? – Лис указал на улепетывающих к лесу рыцарей принца Джона. – А то мне почему-то кажется, что вы не горите страстным желанием видеться с родней.

Я устало покачал головой:

– Бессмысленно. Если бы это был кто-то из моих братцев, то здесь бы уже обреталась либо целая армия, либо вся римская курия во главе со святейшим папой. Поскольку это больше всего похоже на дружину какого-нибудь разухабистого лендлорда, то это не иначе, как моя дражайшая сестрица. Тем более что, по утверждению имперского герольда, она имеет неосторожность обретаться в Англии.

– Но тот, кажется, что-то говорил о шотландской границе?

Я обреченно вздохнул:

– Для бешеной собаки семь верст не крюк…

Между тем отряд неотвратимо приближался к месту нашего укрытия. Моих английских ста процентов зрения уже вполне хватало для того, чтобы разглядеть леопардового льва Камдилов в лазури, окруженного горностаевой каймой, и еще один лазоревый значок с бэйджем [34] этой опоясанной воительницы – скачущим серебряным единорогом.

– Скажи мне, – проникновенно осведомился мой добрый напарник, – так, между нами, ты хоть знаешь, как ее зовут?

– Знаю, – мрачно огрызнулся я, разглядывая подъезжающую кавалькаду, – Инельгердис.

– Очень красивое имя, – мечтательно произнес Лис, – Словно треск сучьев в лесу во время осенней бури.

– Не обижай мою девочку! – обиделся я за семью.

– Ага, эту девочку попробуй обидь! Вон она. Иди раскрывай братские объятия!

Мчавшаяся впереди других всадница на великолепном золотисто-гнедом жеребце соскочила на землю, бросаясь нам навстречу.

– Неужели я опоздала? Что, бой уже кончился? – звенящая железом воительница, кажется, была не на шутку разгневана своим опозданием. Повернувшись к своему отряду, она воскликнула: – Догоняйте их! Не дайте им уйти!

– Это ты во всем виноват! – неожиданно переключилась она на мою несчастную особу. – Я так скакала! Я мчалась от шотландской границы до этого чертова замка, а потом еще быстрее – сюда, а тут все уже закончилось!

– Ну извини, дорогая, – начал было я; но тут в наш разговор вмешался Лис, с явным интересом разглядывавший этот воинственный образчик женственности:

– Так, миледи… ежели б мы только знали, что вы приедете, мы бы их тут еще часок промурыжили…

– Я вам не миледи! Я – опоясанный рыцарь! – отрубила моя сестричка.

Моему другу явно не везло. Второй раз за сегодняшний день он не знал, что ответить.

Мы стояли, разглядывая друг друга с нескрываемым интересом. Уж и не знаю, какой была моя маленькая сестрица семь лет назад в Яффе, но сейчас она выросла в очень милую девушку. Хауберг был откинут на плечи, открывая характерный для всех Камдилов высокий лоб. Серо-голубые глаза северянки в сочетании с более тонкими, чем у меня, чертами лица, унаследованными от матери, смотрели ясно и открыто.

– Я рад тебя видеть, сестричка! А теперь скажи мне, чего ради ты сюда примчалась?

– Ты по-прежнему невыносим. Я тоже рада тебя видеть. Ты опять забываешь, что я уже давно совершеннолетняя и вольна делать все, что мне заблагорассудится.

– Да, конечно, ты уже вполне взрослая. Но все же ты не ответила на мой вопрос.

Инельгердис подозрительно посмотрела на меня. По-моему, мои слова ее несколько удивили. Немного помолчав, она продолжала уже более спокойно:

– Видишь ли, братец… Три дня тому назад мне приснился странный сон – ты знаешь, со мной это иногда случается.

Она хитро улыбнулась мне, видимо, ожидая соответствующей реакции. Я добросовестно кивнул.

– Так вот, я увидела старца в белом одеянии, с сияющим посохом, который сказал мне: «Инельгердис! Ты должна спешить к замку Нейвур, ибо то, чему суждено быть, начинается там. Но торопись, поскольку твоему брату угрожает смертельная опасность». «Которому из братьев?» – спросила я старца. «Тому, который не рожден и чья жизнь предначертана его мечом». Я почему-то сразу подумала, что это ты. Кстати, что там с твоим мечом?

Я обнажил Катгабайл. Благородный клинок, как живой, засветился голубоватым светом, словно красуясь перед девушкой.