Колдунья из Даршивы

— Да будет так. Займи предназначенное тебе место рядом с Белгарионом и отправляйся в священный город. Там я дам тебе дальнейшие указания и объясню, почему от этого зависит не только твоя жизнь, но и жизнь всего мира. — Она повернулась так, чтобы ее завязанные глаза были направлены на Гариона. — Приведи его ко мне, о Дитя Света, ибо это является частью того, что должно привести к последней встрече.

Цирадис протянула руки к Тофу и исчезла.

— Теперь нас стало двенадцать, — пробормотал Сади.

Новый член их группы стоял с пепельно-серым лицом посреди палатки, и Гарион с изумлением увидел слезы в глазах императора Маллореи.

Глава 18

— Полый, — удовлетворенно произнес Эрионд. — Теперь почти все ясно. — Не понимаю, — признался Сади. — Цирадис приходила к нам в Реоне, — объяснил юноша, — и сообщила, кто должен отправиться с нами в Место, которого больше нет. Меня интересовало, кто такой Полый. Теперь я это знаю.

— А как она описала меня? — осведомился евнух.

— Ты в самом деле хочешь это знать?

— Я испытываю некоторое любопытство.

— Она назвала тебя Мужчина, который не мужчина.

Сади подмигнул ему.

— Коротко и ясно, не так ли?

— Тебе виднее.

— Все правильно, Эрионд, — вздохнул Сади. — Операцию проделали в детстве, поэтому я так и не узнал, что значит быть другим. Вообще-то преувеличенный интерес к этой функции организма кажется мне несколько забавным. Мой образ жизни куда менее сложен.

— А почему они проделали это с тобой?

Сади пожал плечами и провел ладонью по выбритому черепу.

— Моя мать была бедна, — ответил он. — Это единственное, что она могла мне подарить.

— Подарить?

— Я смог получить должность при дворе королевы Салмиссры. Иначе мне бы пришлось стать уличным попрошайкой, как и другим членам моей семьи.

— С вами все в порядке? — спросил Гарион у пепельно-серого Закета.

— Оставь меня в покое, Гарион, — пробормотал император.

— Предоставь это мне, дорогой, — предложила Полгара. — Ему пришлось перенести тяжелое потрясение.

— Охотно верю. Мне тогда тоже пришлось нелегко.

— А ведь мы обошлись с тобой мягко. Но у Цирадис не было на это времени. Я поговорю с ним.

— Хорошо, тетушка Пол.

Гарион отошел, оставив ее наедине с дрожащим Закетом. Новый поворот событий вызывал у него дурные предчувствия. Хотя по-человечески ему нравился император Маллореи, он предвидел осложнения, которые повлечет за собой его присоединение к группе. В прошлом их жизнь нередко зависела от абсолютного единства целей всех участников, а мотивы Закета никогда не были ясны до конца.

— »Гарион, — послышался усталый голос у него в голове, — не суй свой нос в дела, которых ты не понимаешь. Закет должен идти с вами — так что чем скорее ты с этим примиришься, тем лучше.

— Но…

— Никаких «но». Просто делай, что тебе говорят.

Гарион пробормотал несколько ругательств.

— И не смей меня ругать! — добавил голос.

— Это абсурд! — заявил Закет, опускаясь на стул.

— Нет, — возразила Полгара. — Вам просто придется привыкнуть смотреть на мир по-иному. Для большинства людей в этом нет необходимости. Но вы теперь член весьма избранной группы и должны руководствоваться другими правилами.

— Я не руководствуюсь никакими правилами, госпожа Полгара. Я их создаю.

— Уже нет.

— Но почему именно я? — осведомился Закет.

— Почему-то первым делом все задают этот вопрос, — сухо заметил Белгарат.

— А кто-нибудь хоть раз получил на него ответ?

— Насколько я знаю, нет.

— Мы потихоньку введем вас в курс дела, — заверила императора Полгара. — Сейчас важно лишь то, намерены ли вы удостоить вашим визитом Цирадис.

— Конечно. Мне это не нравится, но я дал слово и у меня нет выбора. Каким образом ей удается манипулировать мною?

— Цирадис обладает большим могуществом.

— Вы хотите сказать, что она добивается этого с помощью волшебства?

— Нет. С помощью истины.

— А вы поняли хоть что-нибудь из того вздора, который она несла?

— Кое-что, но, разумеется, не все. Я говорила вам, что мы смотрим на мир по-другому. Пророки также делают это по-своему. Люди, не обладающие их даром, не могут понять это до конца.

Закет уставился в пол.

— Я ощущаю себя беспомощным, — признался он, — и мне не нравится это чувство. Меня ловко лишили трона. Еще утром я был императором величайшей нации в мире, а сейчас я собираюсь стать бродягой.

— Возможно, вас это развлечет, — усмехнулся Шелк.

— Заткнись, Хелдар, — почти рассеянным тоном произнес Закет и снова обернулся к Полгаре. — Знаете, что особенно странно?

— Что?

— Даже если бы я не дал слово, мне все равно пришлось бы отправиться в Келль. Я чувствую, что нахожусь под принуждением, что меня тянет туда силой девушка с завязанными глазами — почти ребенок.

— Но существует и награда, — заметила Полгара.

— А именно?

— Кто знает? Возможно, счастье.

Закет иронически усмехнулся.

— Счастье меня уже давным-давно не прельщает, госпожа Полгара.

— Вам все равно придется его принять, — улыбнулась Полгара. — Нам не дозволено выбирать наши награды, как и наши миссии. Эти решения принимают за нас.

— И вы счастливы?

— Ну, в общем, да.

Он вздохнул.

— Ну к чему этот тяжкий вздох, Каль Закет?