Колдунья из Даршивы

— Прости, — извинился Гарион. — Я не сознавал, что говорю слишком громко. Дедушка хочет побеседовать с тобой.

— Хорошо. Открой глаза, Гарион. Я не вижу, когда они закрыты.

Как и прежде, Гарион почувствовал себя загнанным в какой-то темный угол своего мозга. Сухо звучащий голос произнес его устами:

— Ну, Белгарат? Что тебе нужно теперь?

— У меня есть парочка вопросов, — ответил старик.

— Тут нет ничего нового. У тебя всегда есть вопросы.

— Ты слышал, что сказал гролим?

— Разумеется.

— Это был ты? Я имею в виду, это твой голос говорил его устами?

— Ну, вообще-то нет.

— Значит, это был другой дух?

— Нет, это был и не он.

— Тогда кто же?

— Иногда мне не верится, что Алдур избрал тебя первым апостолом. Твои мозги завернуты в вату?

— Говори по существу, а оскорбления оставь при себе, — обиженно произнес Белгарат, а Белдин разразился неприятным трескучим смехом.

— Хорошо, — вздохнул голос. — Я объясню все подробно. Постарайся ничего не пропустить. Мой противник и я появились в тот момент, когда Судьба была разделена. Тебе понятно?

— Это я уже знал.

— И даже умудрился запомнить? Поразительно!

— Спасибо на добром слове, — буркнул Белгарат.

— Я пользуюсь словарем Гариона, а он по сути своей — мужлан и потому бывает грубоват. Тебе не кажется логичным, что, когда Судьба снова воссоединится, возникнет новый голос? Мой противник и я выполним свое предназначение, поэтому в нас больше не будет необходимости. Миллионы лет вражды слегка извратили наше восприятие.

Белгарат казался удивленным.

— Подумай, старина, — продолжал голос. — Я не приспособлен для того, чтобы иметь дело с объединенным мирозданием. Во мне слишком много застарелой ненависти. Новый голос может начать с нуля, без всяких предубеждений. Так лучше, можешь мне поверить.

— Думаю, мне будет тебя не хватать.

— Только не будь сентиментальным, Белгарат. Я этого не вынесу!

— Погоди! Новый голос появится после встречи, правильно?

— Точнее, в самый момент встречи.

— Тогда как же он говорил со старым гролимом, если он еще не существует?

— Время не значит для нас так много, Белгарат. Мы можем без особого труда путешествовать в нем вперед и назад.

— Ты имеешь в виду, что с ним говорил голос из будущего?

— Очевидно. — Гарион почувствовал, как его губы тронула ироническая улыбка. — Откуда ты знаешь, что я не говорю с тобой из прошлого?

Белгарат хотел что-то спросить, но так и остался сидеть, раскрыв рот, озадаченный последним вопросом.

— Вот теперь мы тебя достали! — торжествующе воскликнул Белдин. — Мы собираемся победить, не так ли?

— Надеюсь, но не могу гарантировать.

— Голос, который говорил с гролимом, представляет доброго бога, верно?

— Да.

— Но если победит Дитя Тьмы, новый бог не будет отличаться особой добротой?

— Конечно.

— Тогда сам факт, что голос говорил с ним из будущего — уже после выбора, — указывает, что Дитя Света должно победить, не так ли?

Голос вздохнул.

— Почему ты всегда все усложняешь, Белдин? Голос, говоривший с гролимом, представлял лишь возможность выбора нового духа. Он просто вернулся назад, чтобы сделать приготовления на случай, если все пройдет удачно. Но ведь ты знаешь, что выбор еще не сделан.

— Даже возможность выбора обладает таким могуществом?

— Возможность обладает огромным могуществом, Белдин. Иногда даже большим, чем действительность.

— Но возможность выбора другого духа тоже может делать приготовления, верно?

— Меня бы это не удивило. Ты прямо на лету схватываешь очевидные вещи.

— Тогда мы возвращаемся туда, с чего начали. У нас снова будут два духа, борющиеся за власть в пространстве и времени.

— Нет. Выбор исключит одну возможность раз и навсегда.

— Не понимаю, — признался Белдин.

— Я и не надеялся, что ты поймешь.

— Какие приготовления делал этот новый голос? — внезапно спросила Полгара.

— Гролим, который приходил сюда, будет пророком и первым апостолом нового бога — разумеется, при условии, что будет избрано Дитя Света.

— Гролим?

— Решал не я. Новый бог будет богом Ангарака, так что, полагаю, это имеет смысл.

— Но к этому придется приспосабливаться.

— У тебя так же много предубеждений, как и у меня, Полгара, — рассмеялся голос, — но думаю, ты сумеешь лучше приспособиться к новым условиям, чем я и эти два упрямых старикана. Со временем ты с этим примиришься. А теперь, если больше нет вопросов, я должен заняться другими делами — и в другом времени.

Голос исчез.

Глава 14

Солнце клонилось к горизонту, окрашивая в желтый цвет багровые облака на западе, свидетельствовавшие о приближении бури. Гарион взбежал на холм и осмотрел простиравшуюся впереди долину. Комплекс сооружений внизу показался таким знакомым, что он присел и изумленно уставился на него. Потом Гарион снова встал на четыре лапы и побежал, прижимаясь к земле, сквозь высокую траву в сторону фермы. Широкие ворота были открыты, но следовало соблюдать осторожность. Фермеры испытывали врожденную ненависть к волкам, и Гарион не хотел, чтобы в него пустили стрелу из укрытия.