Колдунья-индиго

— А как там с полезными ископаемыми? — деловито осведомился Ассаргадон.

— Бокал земных сокровищ Чечухии, — начал было цветисто докладывать жрец, который по совместительству владел фирмой, изготавливающей и рекламирующей прокладки и прочие аксессуары интимной гигиены, а потому привык изъясняться красиво, но вовремя вспомнил о нелицеприятной критике его стиля Ассаргадоном и моментально перестроился: — Нефти в Чечухии нет, а всего остального — навалом, копать не перекопать!

— Неужели? — приятно удивился Ассаргадон. И тут же гневно воскликнул: — Так чего же мы тут стоим?! Все по коням! Сабли и пики к бою! Вперед на Чечу… Да, совсем забыл спросить, а что в Чечухии с демократией?

— То же самое, что и во всех странах с богатыми недрами, то есть хуже некуда, — ответил правильно и чутко реагирующий на критику жрец.

— Так за демократию! За права человека! На чечухов! В атаку! — закричал Ассаргадон и помчался на лихом коне к границе Чечухии, а за ним и все его войско.

И вдруг увидел вождь земных царей, что стоит на границе Чечухии чечухская армия, а в руках у Главного чечуха здоровенная дубина. Натянул Ассаргадон поводья и осадил лихого коня так, что лихой конь уперся всеми четырьмя копытами в землю и пропахал почву, словно два гусеничных трактора проехали. Не то чтобы испугался царь могучей Древней Ассирии этой чечухской дубины. У него в войске таких дубин в частях стратегического назначения не счесть! Он ими может Чечухию не то что всю спалить, как Элам, а вообще превратить в пыль! Но вдруг чечухцы исхитрятся и, пока их распыляют, успеют хоть разок да звездануть его этой своей единственной дубиной промеж глаз?! Ишь, как щурит свои узкие гляделки Главный чечух, явно примеривается, как бы ловчее врезать! И ведь точно врежет. За таким не заржавеет! Нет, негламурно будет принимать победный парад войск с фингалом на лбу в полголовы… Придется вести с этими чечухцами дипломатические переговоры.

— Это у вас что такое? — Ассаргадон указал пальцем на чечухскую дубинку.

— Это дубинка саматавадясясяся! — хвастливо заявил чечух.

— Что еще за «сясяся»? — нетолерантно передразнил его Ассаргадон. — Самонаводящаяся, что ли?

Передразнил-то он чечуха, если честно признаться, от удивления и злости: никак не ожидал, что какая-то заштатная Чечухия приготовит для него такую ипохондрию.

— Та, саматаватясясяся. Сама сителали! — нагло подтвердил чечух.

— Зачем вам самонаводящаяся дубинка? Зачем вы ее сделали? — послал дипломатический запрос «вождь земных царей».

— Сителали, ситобы ты к нам не хотила, — ответили по дипломатической почте чечухцы.

— Да никто к вам и не собирался идти! Мы вообще домоседы, ни к кому и никогда не ходили и не ходим. А здесь мы просто гуляли.

— Куляла? — недоверчиво переспросил чечух. — А гиде Элама?

— Какой Элам? — удивился Ассаргадон. — Никакого Элама в древней истории никогда не было и нет!

— Элама был тама, гиде сисяс дыма!

— А я говорю, что Элама никогда не было! Где у вас вещественные доказательства его существования?

— А дыма?

— Дым к делу не подошьешь! Если вы, например, пришли бы в правоохранительные органы того же Эла… некоего либерального государства и завопили во весь голос: «Меня убивают!» — вам бы ответили: «А где у вас вещественные доказательства того, что вас именно убивают? Вот когда убьют, тогда и приходите!»

— Тлупы не хотят, — усомнился чечух.

— Это у вас сейчас трупы не ходят. А вы примите либеральный уголовный кодекс, так и у вас еще как пойдут! А если заведете и ювенальную юстицию, так не то что станут ходить, даже забегают! Вот и Эла… некое либеральное государство занимало первое место в мире по числу таких бегунов на душу населения… Приобщайтесь к либеральным ценностям, и вы займете подобающее место в этом виде спорта.

Видимо, такие веские аргументы произвели на чечуха определенное впечатление, и он задумался. Вдохновленный первыми дипломатическими успехами, Ассаргадон продолжил внедрять либеральные ценности в умы отсталой части элиты Древнего мира:

— Вот видите, эта дубинка вам совсем не нужна. Сломайте ее!

— Не силамаем, — вдруг очнулся от задумчивости чечух.

— Тогда международное сообщество вас осудит!

— А мы на мездуналодный сообчество си дисятого этаза пелевала. Гиде был васе сообчество, когда Элама стала дыма? Мы все дубинка сиделаем!