Колдунья-индиго

— Гениально! Вы архистратиг! Архистратиг Стратилатович! — восхитились воеводы и развели свои полки в соответствии с утвержденной диспозицией. А воевода засадного полка замаскировался со своим воинством в роще за капустным полем. Дальше все пошло как по писанному в стратегическом плане Курбского. Ливонцы поддались на военную хитрость ложного отступлении русской рати и поперлись в окружение. Курбский со штабными и воеводы на занятых ими позициях уже радостно потирали руки:

— Ну сейчас мы им зададим! Засадный полк ударит по ворогу с тыла, а мы навалимся с фронта! Нашинкуем из супостатов капусту!

Увы, с тыла ливонцев никто не атаковал… В результате победа так и не была одержана. А если говорить не для прессы, ливонцы всыпали русской рати по первое число. Хорошо еще, что это сражение не было генеральным.

Перевязав раны и утерев кровавые сопли, воеводы опять собрались на военный совет. Впрочем, ответ на извечный русский вопрос «кто виноват?» был известен заранее. И «что делать?» тоже было понятно. Уже и плаху установили, и палач в красной рубахе и с топором в руках в нетерпении топтался рядом. Но воевода засадного полка вдруг обратился к членам военного совета:

— Не велите сразу казнить, дозвольте сначала слово молвить!

— Что же, в последнем слове подсудимому отказывать нельзя. Мы как-никак люди цивилизованные, а не какие-нибудь там эти самые, — закивали бородами воеводы, и Курбский согласился:

— Молви.

— Засел я со своим полком и приданными мне для усиления дружинами в засаде за капустным полем, — начал объяснять проштрафившийся воевода. — Вижу, ливонцы наступают вдоль капустного поля и по своему головотяпству подставляют мне свой тыл. Я уже выхватил из ножен свою саблю вострую и только хотел скомандовать: «В атаку! Ур-а-а!» — как на поле вышли мирные поселяне и стали обрабатывать капусту. Ведь это же любому здоровому уму непостижимо: двадцать лет воюем, а кое-кто, — тут оратор вперил пронзительный взгляд в главкома Курбского, — до сих пор не удосужился объявить не то что военное, а хотя бы чрезвычайное положение! Вот мирные поселяне и бродят всюду, будто вокруг тишь, гладь да Божья благодать.

Курбский в ответ на это наглое, хотя и завуалированное обвинение только презрительно пожал плечами и возвел очи горе: мол, я настолько выше этих инсинуаций, что даже их не замечаю… А затем задумчиво посмотрел в окно, в ту сторону, где за дальней далью белел белокаменный стольный град. Полковые воеводы тоже не одобрили оголтелые наскоки проштрафившегося коллеги и недовольно топорщили бороды: дескать, кончай прикидываться, словно не знаешь, откуда всегда всю дурь несет. Курбский-то тут при чем? Он сто раз это предлагал, да разве столичные бояре и дьяки к мнению боевых воевод прислушиваются?!

— И если бы засадный полк пошел в атаку, — продолжал подсудимый, — он, прежде чем изрубить ливонцев, образно говоря, в капусту, втоптал бы мирных поселян в капусту вполне реальную. А я не хочу, чтобы меня объявили военным преступником, выдали Гаагскому трибуналу и посадили там в тюрьму. Да и наша каталажка не лучше. Не зря же либеральные противники смертной казни уверяют, что сидеть в тюремной камере на двоих со всеми коммунальными удобствами, медицинским, культурным, юридическим бесплатным обслуживанием и цветным телевизором ужасней, чем топор палача. А либералам можно верить: им за их правдивость даже иностранные гранты дают! Так что я выбрал плаху, но никому своего мнения не навязываю. Времени, чтобы всем определиться, хватит. Эта битва не последняя, вам еще воевать да воевать! И каждый волен выбрать то, что ему по душе и больше нравится. А когда кого-нибудь из вас, пусть даже вне очереди, потащат в тюрьму, я даже знаю, кто громче всех станет орать: «Я ему приказывал воевать гуманно, а он, убивец, военный преступник, мирных поселян потоптал», — при этих словах комзасполка опять выразительно посмотрел на Курбского.

Коллеги-воеводы тем временем чесали затылки и кряхтели, пряча глаза от главкома: видно, живо представляли ожидающие их перспективы. Того и гляди оправдают демагога, подумал Курбский и, раздувшись от злости, как пузырь, гневно закричал:

— Ты что тут нам мозги полощешь?! Ты приказ атаковать супостатов получил?! Получил! Ну, и выполнял бы приказ согласно устава: беспрекословно, точно и в срок!

Но у языкатого комзасполка на все был готов ответ! Он тут же вытащил из нагрудного кармана книжечку «Уставы ВС Всея Руси» и, демонстративно потрясая ею над головой, горячо заблажил: