Еремей, свесившись с крыльца, что-то втолковывал Тимохе, самому старшему из пацанов, занимавшихся «авиамоделизмом», и крикнул в ответ:
– Да слышу, слышу! Видишь, Тимоху погнал за ребятами, а доспехи уж давно в логове! Надысь лесные дозоры стаю приметили, так до полудня на деревьях сидели. Такого страха натерпелись! И так-то обделаешься, как серого встретишь, а тут – в доспехе! – Дед устало сел на ступеньку. – Притомился малость, а на пристань все одно побегу. Может, из купцовых охранников кто пойдет, а? – Глаза у Еремея азартно загорелись, и он, соскочив с крыльца, исчез в ночи.
Кругом царила деловая суета, мелькали огни ламп, звякало железо, пофыркивали запрягаемые лошади, басовитый голос Наума распекал кого-то из стрелков. Мартын вытаскивал на крыльцо мою амуницию.
– Летит! Летит! – загомонили детские голоса.
В ночное небо поплыл яркий огонь поднимающегося шара. Если оборотень видит его сейчас, то не замедлит явиться. Так мы с ним, договорились. Шар – это часть моих экспериментов в области воздушной разведки, а также поиск материалов, подходящих для дельтаплана или планера, на которые я делал большую ставку в будущем. Пока получалось запускать небольшой шар из разных опытных оболочек с устройством, напоминающим самовар и дающим стабильный нагрев и тягу для поддержки давления в оболочке.
Выступили двумя группами. С мобильной, легковооруженной я погрузился на лодки, любезно предоставленные торговцами, и не мешкая отправился в путь. Другая, с минометами и прочим тяжелым вооружением, погруженным на телеги, скорым маршем двинулась по дороге. Во главе ее был Наум. С небольшим конным отрядом он рванул в авангард.
Время в пути пролетело незаметно, я лихорадочно перебирал всевозможные варианты предстоящего боя, стараясь не упустить какие-нибудь важные детали, и очнулся только, когда Мартын тихо шепнул на ухо:
– Мы на месте, мастер.
С берега нам подавали световой сигнал разведчики. Соблюдая строжайшую тишину, выгрузились. Долго шли берегом, потом карабкались куда-то наверх, и вот уже стали доносится звуки большого скопления людей, отблески костров, ржание встревоженных лошадей. Дальше идти было рискованно. Объявив отряду привал, я сам с разведчиками пополз дальше. С небольшого лесистого бугра открылась панорама неспящего лагеря противника. Эх, мне бы сейчас бинокль или хотя бы подзорную трубу! Но до таких сложных устройств руки пока не доходили. Как и предполагал, осадившие город отряды охватили его полукругом, вроде подковы, упираясь по флангам в берег реки. Вереница костров ясно показывала их расположение. Молодцы разведчики! Вывели нас на основные силы. Очевидно и Юрий где-то здесь. Ждет рассвета, чтобы вновь попытаться штурмовать крепость. Накануне днем она устояла, но против такой оравы долго не продержаться. Вон какой таран соорудили! В свете костров толпа галдящих мужиков пыталась сдвинуть застрявший в раскисшей земле свежеизготовленный таран. Не помогала даже наспех запряженная четверка лошадей.
Близился рассвет, когда неслышно появился отряд Наума. Оставив подальше обоз, они шли во всеоружии, тяжело шагая, и несли триста пороховых зарядов средней мощности, керамические гранаты с зажигательной смесью, оборонительные щиты, арбалеты, тяжелую броню и мечи. Наемники с торговых лодок, которые сами вызвались поучаствовать в такой диковинной битве, смотрелись на этом фоне мелкой шпаной, примкнувшей к группе спецназа. До этого дня в полной амуниции мы только тренировались. Отрабатывали команды, построения, атаки и отступление. Обычно происходило это вдали от крепости, в глуши леса, чтобы без свидетелей, как говорится, в стороне от кривотолков.
Теперь при виде закованных в тяжелую броню стрелков я испытал гордость за бравых ребят. Огорчало одно: мы шли в наступление, что полностью противоречило основной подготовке. Я учил обороняться, но не нападать. Это был мой большой просчет, который следовало исправить, и теперь выходит, что в бою.
Наум, переминаясь с ноги на ногу, смущенно промямлил:
– Мы тут это… недалеко обоз перехватили. Охрана враз разбежалась, а те, кого словили, говорят, что к князю Юрию его жену с детками везли, ну вот я их и прихватил сюда.
– Ну и что теперь, нянчить их будем? – машинально спросил я его, не отрывая взгляда от шагающих стрелков, а потом, сообразив, хлопнул огорченного Наума по плечу: – Молодец!
Повеселевший Наум взял на себя большую часть стрелков, за исключением семерых минометчиков, которых я лично расставил на позиции, и строго-настрого велел выполнять только мои команды.
Отговорить Ярославну остаться дома было просто невозможно, поэтому пришлось как следует ее снарядить и приставить Мартына в качестве охранника – негласно, разумеется.
Благо что близилось утро. Осаждающие разрозненными отрядами сосредоточились у стен башен, противоположных пристани, игнорируя обрывистый берег, раскисший от бесконечных моросящих дождей. Теперь мне предоставлялась возможность послать этим путем человека, чтобы предупредить осажденных о своих действиях. Но кого послать? Ярославна, словно чуя, взмолилась: