Колдун из Салема

Затем ОНИ исчезли, беззвучно и быстро, словно призрак страха, скользящий сквозь ночь на невидимых крыльях. Из НИХ здесь остался только один — сам Йог-Сотхотх, властелин моря, но он вел себя весьма пассивно. Он был богом, богом зла и ненависти, и он не привык что-то делать сам. Да, ему — вопреки его натуре — недавно пришлось совершить какие-то действия, но теперь, когда его слуги снова были возле него, ему нужно было только отдавать приказания. Теперь он был не одинок. Двенадцать могущественнейших из могущественных перешагнули через время и явились к нему. А вместе с ними — целая армия тех существ, которые уже один раз помогли им в борьбе за покорение этого мира.

В течение нескольких секунд стояла абсолютная тишина. Даже завывание ветра, казалось, стихло. Затем один из стоящих рядом со мной мужчин издал какой-то странный звук, охнул, прижал руки ко рту и отступил назад, в глубину дома. Другие тоже постепенно очнулись от оцепенения.

— Приведи его обратно, — прошептал Говард.

Его голос был хриплым и сдавленным. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не закричать. Я лишь теперь заметил, с какой силой его пальцы вцепились в рукав моей куртки.

— Приведи Макмадока обратно, — сказал он еще раз. — Быстро.

Я кивнул и, осторожно высвободившись от его хватки, пошел в глубину дома и взял лампу, которую, убегая, бросил Бреннан. Миссис Уинден — она все еще оставалась в глубине дома — посмотрела на меня широко открытыми от страха глазами, но ничего не сказала, увидев выражение моего лица. Она наверняка слышала вопли. Но даже если бы она меня сейчас о чем-то и спросила, я все равно не смог бы ответить: мое горло сдавил спазм.

Я взял лампу, инстинктивно — хотя и знал, что это бессмысленно — пощупал, по-прежнему ли у меня в правом кармане лежит револьвер, и вышел из дома. Макмадок стоял как вкопанный на том самом месте, где он остановился в момент гибели Бреннана.

Когда я подошел к нему, он словно очнулся ото сна. Он казался невменяемым, и поначалу даже не узнал меня. Затем его взгляд прояснился.

— Боже мой! — пробормотал он. — Это… это дерево его… его…

— Я знаю, — сказал я тихо. — Я тоже это видел.

Я хотел успокаивающе положить свою руку на его плечо, но он отбил мою руку в сторону и сделал быстрый шаг назад.

— Ничего ты не знаешь! — выпалил он. — Дерево его сожрало, понимаешь? Оно его… боже мой… оно его проглотило…

Я некоторое время изумленно смотрел на него, а затем повернулся, поднял лампу повыше и, несмотря на охвативший меня жуткий страх, сделал несколько шагов в сторону леса.

Я даже не предполагал, что ожидал там увидеть: труп, или же изуродованное тело, а может, лишь кровь да обрывки одежды. Но там не было вообще ничего.

Стволы деревьев высились передо мной, блестящие и голые, словно полированные мраморные колонны, а поросль у основания деревьев была похожа в темноте на колючую проволоку. Но от Бреннана не осталось ни малейшего следа. Он исчез.

— Не подходи близко! — пробормотал Макмадок.

Я остановился, не решаясь больше сделать и шага вперед, а затем стал осторожно отступать назад. Снова встав рядом с Макмадоком, я осмотрелся по сторонам. Кроме нас на поляне никого не было, но в темноте, казалось, мелькали какие-то тени и раздавались тихие голоса.

— Оно его проглотило, — пробормотал Макмадок. — Просто проглотило. Это… это дерево…

— Да успокойтесь вы, — сказал я тихо.

Я снова хотел сделать шаг к нему, но моя нога подвернулась, и я чуть было не упал. Чертыхнувшись, я невольно сделал широкий шаг в сторону, чтобы не потерять равновесие, а затем опустил пониже свою лампу и посмотрел на землю.

Когда мы приехали сюда, поляна была покрыта жидкой грязью, доходившей до щиколотки. Теперь же вместо нее повсюду виднелась черно-коричневая перепутанная масса тонких корней и растительных волокон. Именно об них, по-видимому, и спотыкались на бегу Бреннан и Макмадок…

Я растерянно посмотрел на Макмадока, сел на корточки и потрогал пальцами волокна корней. Они были гладкими и холодными — намного холодней, чем должны были быть. А еще они, казалось, тихонько пульсировали. Я с отвращением отдернул руку и встал.

— Когда мы сюда приехали, этого всего здесь еще не было, — сказал я. — Я это точно помню.

Макмадок молча кивнул. Полено в его руке почти сгорело, и языки пламени уже подбирались к его пальцам. Но он, казалось, этого не замечал. Малюсенькие красные искорки падали на землю и гасли на влажном слое корней.

— Это… это точно такие же корни, в которых застряла повозка, — сказал он дрожащим голосом. — Они… они окружают нас, Роберт! Они сожрут нас всех!

Интонация его голоса встревожила меня еще больше. Я оглянулся на дом. Говард все еще стоял у двери и что-то показывал нам жестами, а лес за домом, казалось, стал еще массивнее и темнее. Мне даже на какой-то миг почудилось, что он приблизился.

— Успокойтесь, Лон, — сказал я тихо. — Пойдемте в дом.

Он кивнул, но так и не двинулся с места, а продолжал стоять, глядя широко раскрытыми от страха глазами на черные корни. При мерцающем свете полена мне показалось — хотя я и не был в этом уверен — что корни движутся…