Колдун из Салема

Говард покачал головой.

— Не знаю, — пробормотал он. — Дождь прекратился, но там есть что-то подозрительное.

Нахмурившись, я подошел поближе к окну и посмотрел наружу сквозь щель между досками, которыми окно было заколочено снаружи. В первый момент я не заметил ничего особенного. Дождь действительно прекратился, лес по ту сторону поляны высился темной стеной. Говард, однако, был прав. Что-то вызывало подозрение и у меня. Что-то такое, чего нельзя было ни увидеть, ни услышать. Но я чувствовал это что-то. Причем очень отчетливо.

— А это существо — там, наверху, — неожиданно сказал Макмадок, — оно такое же, как и то, что выжрало просеку в лесу?

Говард удивленно посмотрел на него:

— А вы что, это заметили?

— А вы меня считаете слепым или только дураком? — невозмутимо спросил Макмадок. — Конечно, я это заметил. Оно такое же?

— Надеюсь… надеюсь, что да, — ответил Говард, запинаясь. — А если нет, то…

— Тогда одно из этих чудищ все еще ползает по округе и, наверное, убивает людей, когда не находит себе какое-нибудь дерево, или еще что, да? — спросил Макмадок. — И, наверное, оно затаилось где-нибудь там и дожидается, когда же мы отсюда выйдем, — он отступил на шаг от окна и враждебно посмотрел на нас с Говардом. — Я требую, чтобы вы рассказали мне правду. Я дал вам слово, что буду помогать вам, но я хочу знать, с чем нам приходится иметь дело. Что это за существо? Какой-то бредовый результат опытов таких как вы ученых?

— Вы, похоже, разговаривали об этом с Мэри, — констатировал Говард.

Макмадок гневно кивнул:

— Ну и что? Черт возьми, на кону сейчас стоят наши жизни. Что это за существо? И как с ним можно бороться?

— Хотел бы я знать, — ответил Говард. — Я…

В лесу прогремел выстрел. Через долю секунды от оконной рамы отлетели щепки, и Говард с хриплым звуком упал лицом вниз, прижав руки к шее. Между его пальцами сочилась ярко-красная кровь.

В последние полчаса СУЩЕСТВО уже не пульсировало. Подземная сеть, пронизавшая лесную почву, стала совсем неподвижной, словно мертвой. Лишь один раз потребность в пожирании всего живого, так же свойственная природе этого существа, как потребность в свете и воздухе свойственна человеку, оказалась сильнее заложенной в нем устремленности к цели, и оно пожирало частичку окружающего его ненавистного органического мира, оказавшуюся в пределах его досягаемости, превратив ее в противоестественную живой природе черную протоплазму. Но затем заложенная в нем устремленность к цели снова взяла верх, и существо стало ждать. Оно подрагивало от нетерпения, чувствуя, что его жертва уже рядом, но все-таки сохраняло самообладание, хотя и с трудом. Оно ждало, пока все не сложится так, как задумали его создатели, ждало с выдержкой существа, абсолютно лишенного чувства времени. Затем оно начало действовать.

Макмадок повалил меня на пол в тот самый момент, когда снаружи раздался второй выстрел. Пуля, расщепив тонкую доску на окне, просвистела прямо над нашими головами и ударилась в противоположную стену. А еще через секунду входная дверь содрогнулась, словно от сильного удара молота. От полусгнившей древесины взметнулись пыль и щепки, резкое дуновение ветра погасило обе керосиновые лампы, а огонь в камине сильно заметался.

Я потихоньку высвободился от хватки Макмадока, подполз на четвереньках к Говарду и резким движением перевернул его на спину. Мое сердце бешено заколотилось, когда я отвел его руки от шеи и осторожно ощупал сильно кровоточащую рану на горле. Его шея была вся в крови. Как ни странно, я совсем не испытывал страха, а лишь чувствовал себя ошеломленным, не мог поверить в то, что произошло, и это ощущение усиливалось с каждой секундой. Мысль о том, что Говарда — Говарда! — могло убить что-то такое банальное, как ружейная пуля, казалась мне просто смешной.

Говард, застонав, приподнял голову, но я изо всех сил старался удержать его в лежачем положении.

— Лежи! — резко сказал я. — Я принесу что-нибудь, чтобы тебя перебинтовать.

Рана была не такой опасной, как показалось в первый момент, однако она сильно кровоточила, и ее нужно было забинтовать как можно быстрее.

— Не поднимайся, ты, остолоп! — выпалил Макмадок, когда я встал, намереваясь перебежать в другую часть комнаты. Почти в тот же момент прогремел еще один выстрел, как будто кто-то снаружи услышал его слова. На лестнице взметнулось громадное облако пыли, и кусок поручней отвалился и шлепнулся на пол, разлетевшись на куски.

Макмадок выругался, поспешно отполз под окно и, сложив руки рупором у рта, крикнул:

— Прекратите стрельбу, вы, идиоты! Мы сдаемся!

Я с ужасом посмотрел на него, но его единственной реакцией на мой взгляд была презрительная улыбка.

— А что, по-твоему, нам следует делать, мальчик? — ответил он на мой немой вопрос. — Вступить в перестрелку с двумя десятками человек? — он покачал головой, снова сложил руки рупором и еще раз крикнул: — Это я, Макмадок! Прекратите стрельбу! Мы не будем оказывать сопротивления!