Колдун из Салема

Говард шумно вздохнул, достал еще одну сигару из нагрудного кармана, но — к моему облегчению — так и не зажег ее, а лишь, задумчиво поглядев на ее кончик, откусил его и выплюнул в открытый иллюминатор.

— Больше ты ничего не заметил? — спросил он.

Рольф колебался. На его бульдожьем лице трудно было прочесть его мысли, тем более в окутавшем каюту полумраке, но мне, тем не менее, показалось, что его что-то тревожит.

— Ну? — спросил Говард.

— Не знаю, — пробормотал Рольф. — Быть может, это не так уж важно, но…

— Но?.. — Говард чиркнул спичкой и заморгал.

— За последние два дня произошли кое-какие забавные вещи, — сказал Рольф и нерешительно улыбнулся. — Я зашел в портовый кабачок опрокинуть кружку пива, а заодно подслушал там кое-что.

— И что же ты подслушал, Рольф? — спросил Говард.

При этом я почувствовал, с каким трудом ему удавалось казаться невозмутимым и терпеливым.

— Ничего особенного, — ответил Рольф уклончиво. — Так, забавные россказни за кружкой пива.

— Россказни за кружкой пива? — Говард глубоко затянулся сигарой, закашлялся и бросил на меня суровый взгляд, увидев на моем лице злорадную ухмылку.

— Ты должен подыскать себе какую-нибудь менее вредную привычку, — сказал я вполне дружелюбно.

Говард проигнорировал мои слова, снова закашлялся и затем опять наполнил легкие дымом.

— Меня мучает жажда, — вдруг сказал он. — Как вы смотрите на то, чтобы сходить в какой-нибудь кабачок и насладиться знаменитым английским пивом? За мой счет.

— Мне не очень хочется, — ответил Рольф.

— Он прав, — добавил я.

Предложение Говарда меня просто поразило. Мы уже целых два дня практически не вылазили из этой посудины, даже из каюты почти не выходили — и вдруг он хочет пойти в город, и все потому, что Рольф слышал там какие-то истории!

— Я думаю, с нашей стороны будет не очень умным в нынешней ситуации показываться в городе, — продолжал я. — Нам могут начать задавать глупые вопросы.

— Если мы будем отсиживаться на этой посудине, то привлечем еще больше внимания, — возразил Говард. — Дернесс — не Лондон. О нас уже поползли слухи, можете мне поверить, и…

— Тогда почему мы вообще находимся здесь? — спросил я, хотя и знал, что все равно не получу никакого ответа.

— Действительно, — ухмыльнулся Говард. — Ты сам это сказал, Роберт. Поэтому давайте пойдем в кабачок и опрокинем по кружке пива, а то и по две. Мне что-то захотелось снова почувствовать под ногами твердую почву.

Я обреченно вздохнул. Мне уже не раз приходилось убеждаться, каким непреклонным был Говард, когда принимал решение избегать какой-либо темы разговора. Покачав головой, я взял свой непромокаемый плащ, валявшийся на узкой койке, надел его и вышел из каюты.

Снаружи уже начало темнеть. Город лежал вокруг гавани массивным черным полукругом, и кое-где в нем уже зажглись огоньки. Небо, как и в предыдущие несколько дней, было покрыто тучами, но, по крайней мере, дождь не шел, да и ветер был не таким холодным, как я опасался.

Стояла тишина. Море в последние несколько дней было неспокойным, а потому те немногие рыбацкие суда, которые, несмотря на плохую погоду, с утра отважились выйти в море, уже давно вернулись в гавань и покачивались у причалов, прочно привязанные канатами. Наше судно было последним в длинном ряду различных по величине суденышек, пришвартованных у низкого причала, и стояло на приколе. В гавани не было видно людей, и практически отсутствовало освещение, если не считать тусклого света, падавшего из окна дощатой будки, в которой храпел сторож.

Но, несмотря на безмятежность окружающего нас вида, мы находились в очень щекотливом положении. Жители Дернесса должны были совсем ослепнуть, чтобы не обратить внимание на троих странных незнакомцев, прячущихся в нанятом судне в дальней части гавани и высовывающих свои носы только с наступлением темноты. Вполне вероятно, что в местных кабачках и забегаловках целый день только о нас и говорили.

Я подождал, пока Говард и Рольф поднимутся вслед за мной по лестнице, поплотнее завернулся в свой плащ и спрыгнул на каменный причал.

И тут же чуть было не упал. За два дня пребывания на борту нашего суденышка я полностью адаптировался к качке: вздымание и опускание палубы под моими ногами стало обычным делом, и я практически перестал это замечать. Поэтому твердая земля оказалась весьма непривычной для моих ног.

Рольф ухмыльнулся, увидев мою неуклюжесть, но все же удержался от ехидных замечаний и лишь указал жестом в сторону города.

— Будет лучше, если мы пойдем туда, где нас еще никто не знает, — пробурчал он. — А то людишки здесь хоть и добрые, но нервные.

Говард в знак согласия кивнул, надвинул шляпу на лоб и втянул голову в плечи, почувствовав, что с моря вдруг подул ледяной бриз. Откуда-то издалека донеслись раскаты грома. Непогода, начавшаяся три дня назад, с более-менее равными интервалами то прекращалась, то возобновлялась, то, по крайней мере, грозила издалека блеском одинокой молнии или отдаленным раскатом грома. Чувствовалось, что зима уже на пороге.