Колдун и кристалл

Корделия сунула руку в ящик, который прижимала к груди, и Сюзан сразу поняла, почему перчатки грязные: тетка чистила печь.

— Я проклинаю тебя этим пеплом! — выкрикнула Корделия, осыпав черным облаком ногу и руку Сюзан. — Я проклинаю вас обоих! Отправляйтесь во тьму! И будьте там счастливы, неверные! Убийцы! Лжецы! Прелюбодеи! Чтоб вам провалиться сквозь землю и остаться там!

С каждым криком Корделия Дельгадо осыпала племянницу очередной пригоршней пепла. С каждым криком прояснялась голова Сюзан. И когда Пилон, которому пришелся не по нутру этот черный сухой дождь, попытался податься в сторону, Сюзан удержала его на месте. Вокруг уже собрались зеваки, с интересом наблюдая за древним обрядом отречения от родства (среди них оказался и Шими, с широко раскрытыми глазами, дрожащим ртом), но Сюзан их не видела. К ней вернулась способность соображать, она уже поняла, что надо делать, и только за это могла хоть как-то отблагодарить тетку.

— Я прощаю тебя, тетя Корд, — молвила она.

Ящик с пеплом, уже почти пустой, вывалился из рук Корделии, словно Сюзан отвесила ей увесистую затрещину.

— Что? — прошептала Корделия. — Что ты сказала?

— Прощаю за то, что ты сделала своему брату и моему отцу. В чем принимала участие. — Сюзан провела ладонью по ноге, наклонилась, вытянув руку. И, прежде чем тетка успела отпрянуть, вымазала пеплом ее щеку. Пепел остался на коже, как широкий темный шрам. — А эта отметина тебе на память. Смой ее, если хочешь, но я думаю, что ты будешь носить ее на сердце. — Она помолчала. — Думаю, уже носишь. Прощай.

— И куда это ты направляешься? — Одной рукой тетя Корд прикоснулась к пепельной полосе на щеке, второй попыталась схватиться за поводья Пилона. Споткнулась о ящик и едва не упала. Но Сюзан, наклонившись еще ниже, успела удержать ее за плечо. Корделия выпрямилась, повернулась к племяннице. — Только не к нему! Не смей идти к нему, глупая гусыня!

Сюзан двинула Пилона с места.

— Не твое дело, тетя. Между нами все кончено. Но запомни то, что я тебе сказала: мы поженимся до Нового года. И наш первенец уже зачат.

— Вас поженят следующей ночью! Соединят дымом, обручат огнем, уложат в пепел! Уложат в пепел, ты меня слышишь?

Обезумевшая женщина двинулась к ней, но Сюзан больше не могла ее слушать. День катился к вечеру, так что времени оставалось в обрез. Если она хотела успеть сделать то, что задумала.

— Прощай, — повторила она и бросила Пилона в галоп. Но последние слова тетки продолжали звучать в ушах: Уложат в пепел, ты меня слышишь?

3

Выехав из города по Великому тракту, Сюзан увидела приближающихся к ней всадников и свернула с дороги, решив, что сейчас не время попадаться кому-либо на глаза. Она завела Пилона за старый амбар, погладила по шее, успокоила ласковым словом.

Чтобы поравняться с ней, всадникам понадобилось значительно больше времени, чем предполагала Сюзан. Причину она поняла, лишь когда они проехали мимо амбара, высунуться из-за которого девушка не решалась. С ними была Риа, восседавшая на черном возке, расписанном магическими символами. Ведьма стала еще более страшной в сравнении с той ночью, когда Сюзан побывала у нее. Тогда, в свете Целующейся Луны, она еще походила на женщину. Теперь же в возке качалось из стороны в сторону не человеческое существо, а покрытый язвами тролль. Сопровождали Риа Большие охотники за гробами.

— В Дом-на-Набережной! — прокаркало нечто, сидящее в возке. — Скорее, на полной скорости! Эту ночь я проведу в постели Торина, имею право! Буду спать в ней и справлять в нее нужду, если пожелаю! Быстрее, говорю я вам!

Дипейп — в возок впрягли именно его лошадь — обернулся и с отвращением и страхом посмотрел на ведьму:

— Закрой рот.

Ее ответом стал взрыв дикого хохота. Риа качалась из стороны в сторону, одной рукой держа на коленях мешок, вторую вытянув к Дипейпу, нацелив на него длинный указательный палец. От одного ее вида у Сюзан подогнулись колени, паника черной волной вновь начала заливать разум.

Но она отчаянно сопротивлялась, не желая вновь превратиться в безмозглую птицу, мечущуюся по сараю, бьющуюся о стену и не замечающую открытого окна, через которое залетела внутрь.

Даже когда возок скрылся за ближайшим холмом и о нем напоминала лишь повисшая в воздухе пыль, Сюзан могла слышать безумный смех Риа.

4

До лачуги в Плохой Траве Сюзан добралась в час дня. Какое-то время оставалась в седле, глядя на лачугу. Неужели она и Роланд были здесь каких-то двадцать четыре часа назад? Любили друг друга и строили планы на будущее? Верилось в это с трудом, но, спешившись и войдя в лачугу, она увидела корзинку, в которой вчера принесла еду. Корзинка стояла на колченогом столике, где они ее и оставили.