Колдун и кристалл

Хороший вопрос. Наверное, придется избавиться от них, предположил Джонас. Устроить засаду. Три выстрела, и деток больше нет. Конечно, город будет скорбеть, мальчишек здесь полюбили, но до праздника Жатвы Раймер сможет удержать ситуацию под контролем, а потом хоть трава не расти. Однако…

— Я загляну на «Полосу К», — наконец выдавил из себя Джонас. — Один… не хочу, чтобы Клей и Рой тащились со мной.

— Отлично.

— Может, ты захочешь составить мне компанию?

Ледяная улыбка вновь искривила губы Кимбы Раймера:

— Думаю, что нет.

Джонас кивнул и вновь начал тасовать карты. Осмотр «Полосы К» — мероприятие рискованное, но особых трудностей он не ждал… особенно если пойдет один. В конце концов, они всего лишь мальчишки, да и уезжали обычно на целый день.

— Когда я могу получить полный отчет, сэй Джонас?

— Когда у меня будет что сказать. Подгонять меня не надо.

Раймер вскинул руки:

— Прошу меня извинить, сэй.

Джонас кивнул, удовлетворенный ответом Раймера. Вскрыл карту. Петр, канцлер-ключник. Он положил карту в верхний ряд и долго смотрел на нее, поглаживая пальцами длинные седые волосы. Когда же он перевел взгляд с лежащих на столе карт на Раймера, у того брови изумленно взлетели вверх:

— Ты улыбаешься.

— Да! — Джонас вновь начал тасовать карты. — Я счастлив! Все четыре канцлера вскрыты. Думаю, что из этой игры я выйду победителем.

5

Риа Охотничья Луна принесла только раздражение. Планы ее не осуществились, а благодаря прыжку шестилапой твари она так и не узнала, в чем причина. Этот молодой жеребчик, который скушал вишенку Сюзан Дельгадо, каким-то образом не позволил ей обрить голову. Но каким именно? И кто он на самом деле? Риа все чаще задумывалась об этом, и любопытство ее нарастало вместе с яростью. Риа с Кооса не привыкла к тому, чтобы ее оставляли с носом.

Она посмотрела на Масти. Кот лежал у противоположной стены и не сводил с нее глаз. Обычно он предпочитал камин (ему нравился холодный ветерок, которым тянуло из трубы), но после того как она подпалила ему шкуру, перебрался к ящику для дров. И, наверное, правильно сделал, учитывая настроение Риа.

— Тебе повезло, что ты еще жив, ворлок, — пробурчала старуха.

Она повернулась к хрустальному шару, начала водить над ним руками, но он лишь светился розовым — образы внутри не появлялись. Наконец Риа поднялась, подошла к двери, распахнула ее, посмотрела на ночное небо. Светилась уже большая часть луны, и на яркой поверхности четко проступала Охотница. Ей-то и достался поток ругательств, который Риа не рискнула выплеснуть на магический кристалл (кто знает, что таится у него внутри и как он отреагирует на такие слова). Дважды она ударила кулаком по двери, вывалив весь ругательный запас, не забыв даже те словечки, которыми обменивалась малышня, играя в дворовой пыли. Никогда еще ее не охватывала такая злость. Она отдала девушке приказ, а та, не важно, по каким причинам, не повиновалась. Пойдя против Риа с Кооса, эта сука заслужила смерть.

— Но не сейчас, — прошептала старуха. — Сначала ее вываляют в грязи, потом с головой искупают в моче, чтобы ею пропитались эти светлые волосы, которыми она так гордится. Унизят… оскорбят… оплюют…

Она вновь ударила кулаком об дверь, на этот раз с такой силой, что до крови ободрала костяшки пальцев. Злилась ведьма не только потому, что девушка не повиновалась приказу, полученному под гипнозом. Из-за этого Риа не находила себе места и в таком состоянии не могла использовать хрустальный шар на полную катушку. Он «включался» лишь на непродолжительные периоды времени. Пассы и заклинания не помогали. Она прекрасно знала, что слова и жесты — лишь способ концентрации воли. Именно на это реагировал магический кристалл — на сконцентрированную волю. А мысли об этой шлюхе и ее молодом любовнике отвлекали Риа, злили, не давали сосредоточиться на главном. Вот розовый туман внутри шара и не рассеивался. Злость мешала ей увидеть сокрытое туманом.

— Как я смогу заставить его открыться? — спросила Риа женщину на луне. — Скажи мне! Скажи!

Но Охотница ничего ей не сказала, и Риа ушла в хижину, посасывая кровоточащие костяшки пальцев.

Масти увидел ее и забился в зазор между трубой и ящиком для дров.

Глава вторая Девушка у окна

1

Охотница начала «набивать живот», как говорили старожилы: даже в полдень луна виднелась в небе, поблескивая в ярком осеннем свете. Перед различными заведениями вроде «Приюта путников» и на открытых верандах хозяйских домов на больших ранчо вроде «Рокинг Б» Ленджилла или «Ленивой Сюзан» Ренфрю начали появляться одетые в лохмотья пугала с набитыми соломой головами. Обязательно в сомбреро и с корзиной, наполненной дарами нового урожая в руках. Каждое пугало смотрело на пустеющие поля белыми, вышитыми стежками глазами.

Телеги с кабачками забили дороги. Ярко-оранжевые тыквы и мешки с морковью перекочевали в сараи. На полях полным ходом убирали картофель. Деревянные фигуры Хранителей на крыльце продовольственного магазина в Хэмбри украсили «урожайные» амулеты.