Колдун и кристалл

Пустые бочонки он поставил в ременные корзины, закрепленные по бокам Капризного, вновь посмотрел на кухню, дабы убедиться, что за ним никто не наблюдает (никто и не наблюдал: кто вообще мог заметить дурачка из таверны Корал?), а затем повел Капи не назад, к арке, а по тропе, к сараям-складам, в которых хранилось все необходимое для обеспечения жизнедеятельности Дома-на-Набережной.

Их было три, и перед каждым сидело пугало с красными руками. Шими решил, что пугала пристально всматриваются в него, и по коже у него побежали мурашки. Потом он вспомнил свой предыдущий поход, к дому Риа, безумной старой ведьмы. Вот уж кто действительно наводил страх. А это всего лишь пугала, набитые соломой.

– Сюзан? – шепотом позвал он. – Где ты?

Дверь центрального сарая, и так приоткрытая, распахнулась еще шире.

– Заходи! – также шепотом ответила она. – И заводи мула! Только быстро!

Он завел мула в сарай, где пахло сеном, фасолью, веревками… и чем-то еще. С более резким запахом. Петарды, подумал Шими. И порошок, для стрельбы.

Сюзан, которая все утро провела в примерочной, встретила его в тонком шелковом платье и высоких кожаных сапогах, с волосами, украшенными ярко-синими и ярко-красными ленточками. Шими засмеялся.

– Как ты забавно выглядишь, Сюзан, дочь Пата. Ты меня повеселила, это точно.

– Да, в таком наряде меня только рисовать для картины. – По лицу Сюзан было заметно, что думает она совсем о другом. – Нам надо поторопиться. Через двадцать минут меня начнут искать. Может, и раньше, если этот старый козел хватится меня… За дело!

Они сняли бочонки со спины Капи. Сюзан достала из кармана кусок сломанной подковы и вытащила у одного бочонка донышко. Передала кусок подковы Шими, который проделал то же самое со вторым бочонком. Сарай заполнил запах грэфа.

– Держи! – Она бросила Шими тряпку из мягкой материи. – Вытри бочонок как следует. Особо не усердствуй, все петарды в водонепроницаемой оболочке, но лучше перестраховаться.

Пока они вытирали бочонки изнутри, Сюзан каждые несколько секунд бросала тревожный взгляд на дверь.

– Хорошо. Хватит. Теперь… их два вида. Я уверена, их не хватятся. Запасы тут огромные, ими можно взорвать полмира. – И устремилась в глубь сарая. Вернулась с подолом, полным петард. – Это те, что побольше.

Шими уложил их в один из бочонков. Каждая размером с детский кулак. Большие петарды. Разрывающиеся с грохотом. Он как раз установил на место донышко, когда Сюзан принесла вторую порцию. Поменьше. Шими знал, что они не только взрываются, но и выбрасывают сноп цветного огня.

По-прежнему бросая короткие взгляды на дверь, она помогла ему загрузить бочонки. Когда они заняли свое законное место в ременных корзинах по бокам Капи, Сюзан облегченно вздохнула и тыльной стороной ладони вытерла вспотевший лоб.

– Слава богам, этот этап закончен. Ты знаешь, куда должен их отвезти?

– Да. Сюзан, дочь Пата. На «Полосу К». Мой друг Артур Хит положит их в безопасное место.

– Если кто-нибудь спросит, как ты там оказался?

– Отвозил сладкий грэф юношам из Привходящего мира, потому что они решили не приходить в город на Ярмарку… Почему они решили не приходить, Сюзан? Они не любят Ярмарки?

– Ты об этом скоро узнаешь. Нет у меня времени отвечать на твои вопросы, Шими. Иди… дорога у тебя дальняя. Однако он не сдвинулся с места.

– Что еще? – спросила Сюзан, стремясь не выказывать нетерпения. – Шими, в чем дело?

– Я бы хотел, чтобы ты поцеловала меня. Все-таки fin de ano. – И Шими густо покраснел.

Сюзан не могла не рассмеяться, потом приподнялась на цыпочки и поцеловала его в уголок рта. С этим Шимии отбыл к «Полосе К».

4

На следующий день Рейнолдс поскакал в СИТГО. Лицо укутал шарфом, оставив только глаза. Ему не терпелось выбраться из этого чертова Хэмбри, где пастбища так близко соседствовали с морем. Вроде бы и температура упала не так сильно, но ветер, набрав скорость надводной гладью, резал как ножом. А еще больше угнетало его другое: ощущение обреченности, накрывшее город, да и весь Меджис, в преддверии ярмарки Жатвы. Рой это тоже чувствовал. Об этом ясно говорил его взгляд.

Нет, у него явно полегчает на душе, когда трое юных рыцарей превратятся в пепел, который разнесет ветром, а он покинет этот забытый богами феод.

Рейнолдс спешился на автомобильной стоянке, привязал лошадь к ржавой железяке с загадочным словом «шевроле», едва читаемым на небольшой, когда-то блестящей табличке, и зашагал к нефтяному полю. Ветер пробирал даже сквозь овчинный полушубок, которым его снабдили на ранчо, и дважды ему пришлось натягивать шляпу на уши, чтобы ее не сдуло ветром. Он даже радовался, что не может увидеть себя: должно быть, выглядел он как какой-нибудь гребаный фермер.

Оглядываясь по сторонам, Рейнолдс время от времени удовлетворенно кивал. Тишина и покой. Лишь ветер шуршит в соснах, растущих по обе стороны от трубы. Никогда не подумаешь, что за тобой наблюдает с десяток пар глаз.

– Эй! – позвал он. – Выходите, парни. Давайте держать совет.