Снаружи Ленджилл поднялся и взмахнул руками. Его люди молча двинулись к конюшне. На крыше Дейв Холлис прижал приклад к плечу. Монокль он давно засунул в карман, чтобы не отбросить случайного блика.
Катберт первым вывел лошадь из конюшни. За ним — Ален. Третьим — Роланд. Быстрый по-прежнему нервничал.
— Смотрите, — воскликнул Катберт, все еще не подозревая о мужчинах, стоящих у них за спиной. Он указывал на север. — Облако в форме медведя! Сулит удачу тем…
— Не шевелитесь, парни, — приказал Ленджилл. — Даже не переминайтесь с ноги на ногу.
Ален начал поворачиваться… скорее от изумления… но сзади послышались клацающие звуки: взводились курки пистолей и мушкетонов.
— Нет, Эл! — приказал Роланд. — Не двигайся! Замри! — Отчаяние рвалось из груди, уголки глаз щипали слезы ярости… однако он не сдвинулся с места. Катберт и Ален тоже должны стоять. Любое телодвижение, и их убьют. — Не двигайтесь! — повторил он. — Оба!
— Мудрое решение. — Голос Ленджилла приблизился, сопровождаемый звуками шагов еще нескольких человек. — А теперь руки назад.
Две тени появились по бокам Роланда. По размерам левой он догадался, что рядом стоит шериф Эвери. В этот день он, похоже, не собирался поить их белым чаем. Вторая тень, должно быть, принадлежала Ленджиллу.
— Поторопись, Диаборн, или как тебя там. Руки за спину. На поясницу. Твои приятели на мушке, и если мы привезем в город двоих, а не троих, жизнь не остановится.
Знают, что рисковать с нами нельзя, не без гордости подумал Роланд. А вместе с ней пришла горечь: взяли-то их, как сосунков.
— Роланд! — шепот Катберта переполняло отчаяние. — Роланд, нет!
Но выбора не было. Роланд заложил руки за спину. Быстрый негодующе заржал, как бы говоря, что видеть этого не может, и затрусил к крыльцу бункера, где и остановился.
— Сейчас почувствуешь на запястьях металл, — предупредил Ленджилл. — Esposas[51].
Два холодных кольца охватили запястья Роланда. Дважды щелкнуло.
— Отлично, — другой голос. — Теперь ты, сынок.
— Будь я проклят, если дам заковать себя! — По голосу чувствовалось, что Катберт на грани истерики.
Послышался глухой удар, сдавленный крик боли. Роланд повернулся и увидел Алена, опустившегося на одно колено, прижимающего левую руку ко лбу. По лицу бежала кровь.
— Врезать ему еще раз? — спросил Джейк Уайт. Старый пистоль он держал за ствол. — Я могу, ты знаешь, в такую рань даже приятно размять руку.
— Нет! — Лицо Катберта перекосило от ужаса и горя. У него за спиной стояли трое вооруженных мужчин, стерегущих каждое его движение.
— Тогда будь хорошим мальчиком и заведи руки назад.
Катберт, борясь со слезами, подчинился. Наручники на него надел помощник шерифа Бриджер. Еще двое мужчин подняли Алена на ноги. Он покачнулся, но устоял. Наручники защелкнулись и на его запястьях. Ален взглядом встретился с Роландом, попытался улыбнуться. Пожалуй, то был самый жуткий момент в это ужасное утро. Роланд кивнул Алену и дал себе зарок: никогда в жизни, даже если он проживет тысячу лет, такого с ним не повторится.
На этот раз Ленджилл заменил галстук шейным платком, но пиджак, как показалось Роланду, он надел тот же, что и на обед у мэра несколько месяцев назад. Рядом с ним, раздувшись от важности, стоял шериф Эвери.
— Парни, — изрек шериф, — вы арестованы за преступления против феода. Конкретно — за предательство и убийство.
— И кого же мы убили? — спросил Ален. У кого-то из мужчин вырвался смешок, то ли нервный, то ли циничный.
— Мэра и его канцлера, как вы знаете не хуже меня, — ответил Эвери. — А теперь…
— Как вы могли пойти на такое? — с любопытством спросил Роланд. Обращался он к Ленджиллу. — Меджис — ваш дом. Я видел на кладбище могилы ваших отцов. Как вы могли поступить так с родным домом, сэй Ленджилл?
— Я не собираюсь стоять здесь и трепаться с тобой. — Ленджилл смотрел через плечо Роланда. — Алварес! Приведи его лошадь. Я думаю, такие классные наездники, как вы, справятся с лошадьми и без…
— Нет, скажите мне, — прервал его Роланд. — Не стесняйтесь, сэй Ленджилл, вы же привели сюда только друзей, посторонних тут нет. Как вы могли пойти на такое? Вы изнасиловали бы собственную мать, если б застали ее спящей с вздернутым платьем?
Рот Ленджилла дернулся, отнюдь не от стыда или раздражения, его покоробила бестактность Роланда, потом посмотрел на Эвери:
— Трепать языком в Гилеаде их научили, не так ли?
Эвери взмахнул винтовкой, которую держал в руках, занеся приклад над закованным в наручники стрелком.
— Сейчас я научу тебя разговаривать с достойными людьми, научу! Только скажи, Френ, и я прочищу ему мозги.
Ленджилл остановил его:
— Не дури. Лежащий он нужен мне только мертвый.
Эвери опустил винтовку. Ленджилл повернулся к Роланду:
— Ты не проживешь достаточно долго, чтобы воспользоваться моим советом, Диаборн, но я все равно дам его тебе: в этом мире надо держаться победителем. И следить, откуда дует ветер, чтобы не пропустить момента, когда он меняет направление.
— Ты забыл лицо своего отца, жалкий маленький червяк, — отчеканил Катберт.