Читаем Колдун и кристалл полностью

Более существенным могли бы стать носки сапог, выглядывающие из-под портьеры у окна в кабинете… но сэй Торин даже не посмотрел в ту сторону. Взгляд его сосредоточился на бутылке, что стояла у его любимого кресла. Пить кларет в пять утра еще не пошло у него в привычку, но он решил, что глоток-другой не повредит. Ему же приснился страшный сон, и завтра, опять же…

— Завтра праздник Жатвы, — сказал он, усаживаясь в кресло у камина. — Полагаю, человек имеет право расслабиться.

Он наполнил бокал, последний в своей жизни, выпил… Спиртное, попав в желудок, приятным теплом растеклось по всему телу. Да, так-то лучше. Никаких тебе гигантских птиц, никаких смертоносных теней. Он потянулся, переплел пальцы, — которые тут же затрещали.

— Терпеть не могу этого звука, старый козел, — произнес голос над ухом Торина.

Торин подпрыгнул. Сердце чуть не выскочило из груди. Пустой стакан слетел с подлокотника и разбился о камни камина.

Прежде чем Торин успел закричать, Рой Дипейп сорвал с него ночной колпак, схватился за остатки волос и оттянул голову мэра назад. И тут же нож, который Рой держал в руке, далеко не такой красивый, как приобретенный на рынке Рейнолдсом, но не менее острый, перерезал старику горло. Кровь хлынула струей. Дипейп отпустил волосы Торина, вернулся к портьере, поднял что-то с пола. Дозорного Катберта. Принес его к креслу и положил на колени умирающего мэра.

— Птица… — прохрипел Торин, брызжа кровью. — Птица!

— Да, старина, какой ты, однако, наблюдательный, если заметил это даже в таком состоянии. — Дипейп вновь оттянул голову Торина назад и двумя короткими взмахами ножа вырезал ему глаза. Один упал в камин, второй сполз на пол по стене. Правая рука Торина дернулась и затихла. Оставалось еще одно дело. Дипейп огляделся, решил, что лучше помпона с ночного колпака Торина ему не найти. Поднял его, обмакнул в лужу крови, скопившуюся на халате на коленях мэра, и нарисовал на стене эмблему Благодетеля — широко раскрытый глаз.

— Вот так. — С довольным видом он отступил на шаг. — Если уж это не прикончит их, то не знаю, что и делать.

3

Джонас показал Френу Ленджиллу, где расставить его людей: двоих в конюшне, шестерых — снаружи. Трое спрятались за ржавыми остовами сельскохозяйственной техники, двое — в руинах пожарища, один, Дейв Холлис, затаился на крыше конюшни. Ленджилла порадовало, что люди его отнеслись к порученному делу более чем серьезно. Конечно, им предстояло иметь дело с мальчишками, но эти мальчишки однажды взяли верх над Большими охотниками за гробами.

Пока они не подъехали к «Полосе К», шериф Эвери всем своим видом показывал, что парадом командует именно он. Но у ранчо руководство операцией перешло к Ленджиллу, восседавшему на лошади с ручным пулеметом через плечо, с прямой, как и двадцать лет назад, спиной. Эвери, у которого от волнения то и дело перехватывало дыхание, скорее обрадовался, чем обиделся.

— Я скажу вам, где вы должны встать, как мне и рекомендовали. План хорош, и у меня нет никаких возражений, — объяснял Ленджилл своим подчиненным: их лица смутно белели в темноте. — От себя хочу добавить только одно. Живыми они нам не нужны, но будет лучше, если мы захватим их, а не убьем… Мы же хотим, чтобы с ними расплатился феод, простой люд, и расплатился по полной программе. За все, что они натворили. Поэтому говорю следующее: если будет необходимость стрелять — стреляйте. Но я сдеру шкуру с любого, кто откроет огонь без надобности. Вы меня поняли?

Ответа не последовало. Вроде бы поняли.

— Отлично. — Лицо Ленджилла напоминало каменную маску. — Даю вам минуту, чтобы убедиться, что ничего не гремит, и в путь. Больше ни слова.

4

В то утро Роланд, Катберт и Ален вышли из бункера в четверть седьмого, рядком постояли на крыльце. Ален допивал кофе. Катберт зевал и потягивался. Роланд застегивал рубашку и смотрел на юго-запад, в сторону Плохой Травы. Думал он не о предстоящей схватке с превосходящими силами противника, а о Сюзан. Ее слезах. Старая жадная ка, как я тебя ненавижу — ее слова.

Его инстинкты крепко спали. Как и дар Алена, его шестое чувство, которое засекло Джонаса в тот день, когда Джонас убил их голубей. Что же касается Катберта…

— Еще один день тишины и покоя! — воскликнул он, подняв голову к светлеющему небу. — Еще один день счастья! Еще один день тишины, нарушаемой только вздохом влюбленного да топотом лошадиных копыт!

— Еще один день твоей болтовни, — добавил Ален. — Пошли.

Они пересекли двор, не замечая взглядов восьми пар глаз, не отрывающихся от них. Прошли в конюшню мимо двух людей, затаившихся у ворот, один сидел за грудой ржавых борон, второй — за копнушкой сена, оба с оружием наготове.

Только Быстрый чувствовал: что-то не так. Бил копытом, всхрапывал, закатывал глаза, а когда Роланд вывел его из стойла, попытался встать на дыбы.

— Ну что ты, мальчик. — Роланд похлопал его по шее, огляделся. — Наверное, пауки. Он их ненавидит.

Перейти на страницу:

Похожие книги