Колдун

Оборотень обрел-таки искомое, вынырнул из сумки с парой шерстяных носков, сунул их за пазуху и, насвистывая, пошел к кустам. Скулеж не умолк, и издавал его отнюдь не Борец.

— И кто из нас глупее? — буркнул Майорин, ложась на нагретое место оборотня. Айрин заметила смену соседа и попыталась откатиться к Люте. Майорин подтащил дуреху поближе и обнял дрожащие плечи.

— Я тебя ненавижу. — Сообщила она печально.

Колдун, заправил ей за ухо пересекшую бледный лоб прядь и поцеловал соленые губы.

И они ответили, сначала робко, боясь, что развеется морок, и все исчезнет. Но ничего не исчезло, даже костер трещал как-то очень обыденно и деловито, и Лавт ломал сучья, мурлыча себе под нос. Молчун чмокнул во сне губами и завозился. Морок не развеялся, колдун поцеловал свою дуреху в лоб и незнамо чему улыбнулся.

* * *

"Посмотрели бы менестрели, столь красочно расписывающие военные походы, как те выглядят в реальности, перестали бы дурить головы отрокам, мечтающим о воинской славе, — думала про себя Айрин, понукая заскучавшего коня двигаться быстрее, тот похоже попросту уснул, повесив гривастую голову. — Едем и едем, день-два едем, одно развлечение, что друг друга подначивать и то, после той перепалки все как пришибленные — слово лишнее сказать бояться. Или менестрели придумывают свои баллады, как раз от скуки, пока трясутся весь день в седле?".

Отряд действительно двигался на удивление легко, Майорин с Лютой даже начали переживать, что же Цитадель так прохладно относится к своим врагам, не кидается в оборону, не подстерегает в кустах. Вон те ивовые, как раз хорошо подходили для засады. Вслух ничего не говорили естественно — боялись сглазить. Впрочем, отряд двигался пока по нейтральной территории, которую Владычица сейчас почитала за Инесскую. До Уралакского хребта еще было верст сто, и то если напрямую, а напрямую можно было исключительно лететь, не перелезать же через каждое болото или речушку.

Первая неожиданная встреча состоялась в маленькой деревушке, которой даже на карте не было. Они подъехали к ней около полудня и Люта сообщил, что так уж и быть, здесь они останутся до завтрашнего утра.

Деревушка дано была занята инессцами, в охрану селянам выделили старичка-колдуна, который не мог скакать на лошади или весь день вышагивать по лесу, но вполне бодро размахивал руками и произносил заклятия. Поговаривали, что отсутствие зубов и особенности речи, сделали его колдовство непредсказуемым, а от того еще более страшным.

— Теплая вода! — мечтал Льерк, сползая с коня и потирая спину.

— Теплая постель! — вожделел другой чародей, примериваясь к чересседельным сумкам.

— Куда! — оборвал их мечтания Люта. — Так, с коней не слазить, ждите, и на открытое место не лазьте. Майорин, Борец проверьте дома и дворы, если что сигнал выпустите и бегите оттуда. Остальным стоять. Льерк со мной, округ обойдем. А ты куда?

Девушка, которой казалось, что она весьма незаметно скатилась с лошади, потупилась и насуплено вздохнула.

— В седло живо! Следите, чтобы смирно сидела.

— Надо будет, затащим назад. — Хихикнул один из колдунов, — могем даже к себе в седло взять.

— Ну! — одернул его Люта, мельком глянув на Майорина, тот, как ни в чем не бывало, привязывал повод к луке седла соседа. Айрин фыркнула и влезла на лошадь, глядя на командира волчицей.

Борец, который большую часть дороги шел в звериной ипостаси, уже что-то вынюхивал у ворот. Майорин прикрыл меч плащом, надвинул на брови шапку и махнул рукой. Оборотень тут же подобрался и потрусил следом, ни дать не взять верный пес, сопровождающий одинокого путника. Только больно этот пес походил на крупного волка.

Деревенька была в одну улицу, тянущуюся вдоль реки. На снегу виднелись следы лошадиных копыт и саней, снег не сыпал уже дня три, так что сложно определить степень свежести.

У каждого дома — свои ворота, будто селяне опасались больше друг друга, нежели пришлых.

— А мы взяли и пришли. — Сообщил воротам колдун, берясь за дверной молоток. Лавт так увлекся игрой в собаку, что задрал лапу и пометил воротный столб. За этим занятием их и застал хозяин двора.

— Эй! Чего это твоя псина делает?

"А она не моя!", — чуть не брякнул колдун, но одумался:

— Борец, нельзя.

"Я тебе покажу нельзя, очень даже можно", — прочитал он во взгляде оборотня, тот задрал хвост и потерся боком о ноги колдуна, одновременно наступая лапой тому на мысок сапога.

— Здрав будь, отец. — Вежливо начал Майорин, спихивая оборотня, Борец послушно убрал одну лапу и тут же взгромоздился другой, — на постой возьмешь?

— А кто просится? — спросил хозяин, оглаживая седую бороду.

— Путник пришлый, набрел вот на вашу деревеньку, спокойно ли ныне?

— Да чего уж нет… Все как обычно, вот уже месяц как никто не заглядывал.

— А чьи же сани?

— Дык за хворостом ездили, да за зверем пуховым. — Это вполне могло быть правдой, подобные деревеньки жили в основном охотой, тут особо не посадишь да не посеешь, на болотине. — Вчерась мужики как раз вернулись, соболя добыли, лису, рысь… Хороший год вышел — зверья много.