Колдун 3

— Человеческим, говоришь? Ладно, — оторвавшись от своего дела, прямо взглянул на него Николаич. — Первый удар нанесен, когда она стояла. Печень задел. Отсюда вывод, что преступник левша. По характеру удара — довольно высок. Еще два удара чуть выше — повреждено ребро, но умудрился не задеть крупных сосудов. Хотя там вся печень… в принципе, смертельно. Очевидно, в этот момент она начала падать. Ну а дальше удары в живот. Удары мощные, глубокие, направлены чуть книзу — наверняка бил, зажав нож в кулаке и стоя над ней таким образом, что она была у него между ног. Один удар в область желудка, задета поджелудочная, дальше над пупком два удара, остальные над лобковой костью. Пробит мочевой пузырь, задета матка… В принципе, каждый из ударов сами по себе не смертельны, кроме одного в печень… Хотя… я бы попытался побороться, — эксперт, вытирая руки резко пахнущим влажным полотенцем, обошел стол и оперся на него пятой точкой, задумчиво глядя на Михаила. — Фактически, умерла она от потери крови.

— Почему она не сопротивлялась? — нахмурился Ростов.

— Ранения в живот очень болезненны… Скорее всего шок, потеря сознания… — пожал плечами Потапенко.

— Как же ее этот бегун отыскал? Вряд ли он за кустами бегал… — задумчиво проговорил Михаил.

— Он же сказал: стонала, а он услышал, — напомнил ему патологоанатом.

— Ты же сказал, сознание потеряла! — снова вперился в него глазами Михаил.

— После удара ножом наверняка потеряла, — кивнул тот. — А потом вполне могла прийти в себя и попытаться позвать на помощь. Раннее утро, тишина. Вот он и услышал, — развел он руками.

— Угу… — задумался Ростов, обхватив подбородок. — Ну а оцарапать она убийцу могла? Например, если в момент удара держала у него руки, скажем, на шее? — испытующе посмотрел он на Потапенко.

Тот повернулся к телу и поднял руку девушки, внимательно осматривая ногти. Вдруг резко развернулся и обошел прозекторский стол, взял инструмент и провел у девушки под ногтем. Внимательно рассмотрел то, что удалось извлечь, и аккуратно умостил это на стеклышко для микроскопа. Ту же процедуру он, нахмурившись, провел и с другими ногтями.

— Нашел? — поинтересовался Михаил.

— Нашел, — задумчиво произнес Потапенко. — Молодец, догадался… Девочка правша, оцарапала она его правой рукой. Две царапины глубокие — немного крови под ногтями на указательном и среднем пальцах, третья царапина послабее. На левой руке под ногтями тоже частички кожи, точнее, под одним ногтем, на указательном пальце. Там же застрял и волосок. Тонкий. Или с руки, или со спины. С груди вряд ли — поза бы не позволила.

— Что же он, голый был, по-твоему? — нахмурился следователь.

— Ну зачем сразу голый? — отозвался эксперт. — Может, в кофте? Вязка крупная, палец прошел сквозь петли… Или рукава засучил… А может, один палец с ворота соскользнул и чуть ниже шеи и царапнул.

— Под кофтой у него или рубашка, или майка бы была… — возразил Михаил, вызывая в памяти картину перед глазами. Убийца действительно был одет в джемпер крупной вязки. Хороший джемпер, толстый. Но под джемпером на нем была рубашка.

— У майки вырез большой, а рука наверняка вверху была, выше выреза, — покачал головой Николаич.

— Понял. Спасибо, друг, — кивнул ему Михаил и отлип от прозекторского стола, намереваясь двинуться в сторону выхода, но, словно вспомнив что-то, обернулся: — Слушай, Николаич… А испачкаться в крови убийца мог? Если он тело не трогал?

— Ну как не трогал? — задумчиво пожевал губами эксперт. — Трогать-то трогал… Ножом, правда… Первые-то удары он ей нанес, обнимая. Значит, мог испачкать рукав и вот здесь одежду, — Николаич прижал руку к вероятному месту, где могла остаться кровь. — Только имей ввиду: там крови сразу-то немного было… Если испачкался — то чуть. А вот штаны мог заляпать изрядно.

— Почему? — нахмурился Михаил.

— Потому как стоял он над ней, и бил практически в одно место. Кровь там скапливалась, и брызги наверняка попали на брюки, на грудь и на рукав, — объяснил тот. — А еще нож. Не знаю, где он его носил, но наверняка не просто в кармане. Убирая, мог испачкать одежду немного. Если убирал, конечно.

— Вряд ли он пошел по улице с окровавленным ножом в руке, — согласно кивнул Михаил. — На месте преступления нож не обнаружили, значит, либо пропустили, либо убийца забрал его с собой. Ладно, посмотрим. Спасибо! — он протянул эксперту руку для пожатия. — Кстати… А особые приметы у девушки есть? — не выпуская руки, поинтересовался он. — Ну не знаю… Шрамы там, родинки приметные…

— Особых нет… — задумался эксперт. — Разве что небольшая родинка над левой бровью и шрам полумесяцем под коленкой. Более подробно еще не смотрел.

— Отчет по самоубийце отдашь? — все еще держа руку эксперта, напомнил Ростов.

— Завтра приедешь. Много ты хочешь, товарищ старший следователь! — забирая свою руку из руки Михаила, проворчал Николаич. — Ступай работай. Завтра после десяти можешь приходить за заключениями по этим двоим, — кивнул он подбородком на девушку.

— Ну ладно. Бывай! — хлопнул Ростов его по плечу и направился к выходу.