Колдун

Отчаянно завывая, оборотни заметались по двору. Из-за поленницы в них полетели стрелы. Один, с визгом свалившись в пыль, отчаянно завертелся, силясь дотянуться зубами до застрявшей в мохнатом боку стрелы. За ним, загребая лапами, рухнул другой.

Ратмир покатился по земле и поднялся уже человеком. Выломав из ограды толстый кол, он перемахнул через поленницу. Следом, уже в воздухе обретая человеческий вид, прыгнула Рала. Прятавшиеся за поленьями лучники испуганно завопили, но стрелять не перестали. Теперь их ничто уже не могло остановить.

Егоша налег плечом на ворота, зажмурился. Крепленные железом балки затрещали. Подбадривая друг друга, на него набросились защитники печища. Егоша стряхнул их, заворчал. Дураки! Они пытались осилить нежитя! Древесина хрустнула под его напором, подалась. В Образовавшийся широкий пролом на двор полезли ошалевшие от крови и воплей люди.

– Уходим! – выкрикнул Егоша. Рыча и сминая растерявшихся врагов, оборотни ринулись в пролом. Силясь не отвлекаться на раздающиеся за воротами громкие вопли и стоны, Егоша ногой переломил шею пытающемуся встать лапотнику и кровавым сгустком сплюнул на его дергающееся тело.

Присвистнув рядом с его щекой, пролетела стрела и, впившись острым носом в древесину ворот, обиженно загудела. Оборотни ушли почти все. Егоша бегло оглядел двор, хмыкнул, ныряя в пролом.

– Погоди, Выродок! – прорвался сквозь стоны и вопли чей-то знакомый голос.

Егоша замер. Кто звал его?

– Твоя девка у меня! – приподнимаясь из-за поленницы, злорадно завопил Потам. Его измазанное кровью лицо искажала дикая радость.

– Я ее убью! – восторженно орал он. – И ты увидишь это, проклятый Волчий Пастырь! Увидишь и узнаешь боль! А потом я найду и убью тебя!

Он опустил руку вниз и резким движением выволок из-за груды поленьев рычащую Ралу. Зажатый в его руке нож взмыл вверх, завис над ее горлом:

– Гляди!

– Уходи! – перебил его пронзительный вой Ратмира и осекся под чьим-то ударом. Егоша шагнул назад. Значит, они поймали и вожака… Как же Стая проживет без него? Старый Нар не справится в одиночку, а остальные оборотни слишком молоды и глупы…

Отказываясь от спасительной свободы, Егоша протянул вперед пустые руки:

– Ты ведь хочешь меня, Потам? Так бери меня! Рала взвизгнула, пытаясь укусить воя за руку. Тот швырнул ее вниз, к своим напарникам.

– Стерва!

И тогда Егоша освободил Белую. Повинуясь Егошиному приказу, невидимая, она протекла через двор и впилась ледяными пальцами в незащищенное горло Потама. Вой захрипел. Сдавливая хватку, Егоша прошипел:

– Отпусти их, иначе умрешь!

Безумно вращая выпученными глазами, Потам махнул рукой скорчившимся за поленницей приятелям, захрипел:

– Пустите… Эту… Девку…

Освобожденная Рала выпрыгнула из-за поленницы, метнулась к воротам.

– Я сказал – их! – равнодушно велел Егоша.

Теплая шея Потама дрожала под его пальцами, хотелось сдавить их, но было еще рано. Сперва следовало освободить Ратмира.

Отпущенный оборотень встряхнулся, выскользнул следом за Ралой. Егоша чуть не засмеялся. Глупые, ничего не понимающие лапотники с озадаченными лицами послушно выполняли нелепые приказания Потама. Они не могли уразуметь – почему вдруг он потребовал отпустить с таким трудом пойманных пленников и почему хрипит, цепляясь за горло. Ведь никто не трогал его, а Волчий Пастырь стоял посреди двора с оглушенным и потерянным видом. Но командиру виднее, и, если он так велит, значит, у него есть какой-то хитрый, недоступный им план. Бестолково помаргивая, они проводили грустными взорами ускользающих во тьму оборотней. Потам забился в агонии.

Острый пряный запах неожиданно ударил Егоше в ноздри. Захлебнувшись, он ослабил хватку. Рассекая воздух, позади него тонко пропел топор. Болотник не успел уклониться – лезвие зацепило его бок. Боль рванула, вытягивая силы Белой. «Змеиный топор», – понял Егоша. Это было верное, известное лишь немногим знахарям средство ослабить нежитя – топор, которым недавно убили змею. Значит, Потаму помогал знахарь?

Падая, Егоша обернулся. Пронзительно черные глаза вонзились в его сердце.

– Волхв, – шепнул он.

– Я, – довольно хрюкнул маленький прислужник Белеса и кивнул потирающему горло Потаму: – Вяжите его, пока в нем колдовской силы нет! А то уйдет. Вот этим вяжите. Этот науз любого нежитя удержит. И еще возьми тех, кого он хотел освободить, смелый вой!

Перед Егошиными глазами пролетело что-то бледное, косматое, упало к Потамовым ногам. Длинные темные волосы рассыпались по земле. Егоша отвернулся. Рала… Не будет больше полных страсти ночей, не будет ее глуховатого голоса и крепких объятий. Рядом с ним тяжело рухнуло еще чье-то плотно скрученное тело. Он скосил глаза. Ратмир…

– Чуть не утек, – послышался торжествующий голос Волхва, но растерянный хрип Потама перебил его:

– Ты – кто?!

– Я? Посланник богов. – Не повернув головы, Егоша почти увидел его хитрую улыбку. – Надо же землю от таких, как этот гаденыш, освобождать. Я искренне порадуюсь, когда его сожгут иль вздернут!