Читаем Колчак полностью

В числе первых посетителей, пришедших к нему как к верховному правителю, были полковник В. И. Волков и войсковые старшины А. В. Катанаев и И. Н. Красильников. Они повинились в том, что «руководимые любовью к родине… по взаимному соглашению и не имея других сообщников», арестовали среди ночи членов правительства Авксентьева, Зензинова, Роговского и Аргунова и заперли их в Сельскохозяйственной школе за городом.[977] На лицах казаков было искреннее раскаяние, а в глазах плясали весёлые зайчики. Он сказал, что отдаст их под суд, а они ушли ничуть не испуганные. Надо было доиграть эту комедию до конца. Как и большевики, он пришёл к власти при помощи «атаманщины» и, видимо, понимал, что с нею ещё придётся столкнуться.

«Атаманщина», большевики, чехи, японцы, мужицкие бунты… Он не забывал об этом ни на час, но сегодня всё это отступило на второй план, создав фон для того ошеломляющего события, которое он ожидал и даже готовил, но в которое, наверно, не верил до последнего момента. Он, офицер из небогатой дворянской семьи, по матери – почти простолюдин, стал в один ряд с русскими царями, получил почти такой же объём власти, хотя пока не на всей территории России, а только на её Востоке. Конечно, и власть была не такая – её ограничивал этот самый фон, составленный из мятежей, пожаров и иностранных вторжений. И, несомненно, он понимал, что это власть только на какое-то короткое время, а чем и как всё закончится – ведает один лишь Бог.

Остаток дня был посвящен главным образом устройству судьбы арестованных. Было решено перевести их в город на одну из занимаемых ими квартир, а затем выслать за границу. Но для этого следовало обеспечить их безопасность в пути (Уорд с готовностью согласился дать английский конвой), выписать заграничные паспорта, запросить китайские и японские власти о пропуске их через свою территорию и т. д.[978] К концу дня Адмирал «чрезмерно устал», как записано в дневнике Пепеляева.

Была уже ночь, когда В. Н. Пепеляев, Д. А. Лебедев и генерал А. И. Андогский, начальник Академии Генштаба, засели за обращение к народу. У них под рукой было несколько проектов, из которых один (неоконченный) принадлежал Колчаку, другие – офицерам Ставки.[979] Окончательный текст обращения «К населению России» был опубликован на следующий день:

«18 ноября 1918 года Всероссийское Временное правительство распалось.

Совет министров принял всю полноту власти и передал её мне – Адмиралу Русского Флота, Александру Колчаку.

Приняв Крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, – объявляю: я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной своей целью ставлю создание боеспособной Армии, победу над большевизмом и установление законности и правопорядка, дабы народ мог беспрепятственно избрать себе образ правления, который он пожелает, и осуществить великие идеи свободы, ныне провозглашённые по всему миру.

Призываю вас, граждане, к единению, к борьбе с большевизмом, труду и жертвам!»[980]

Слова о том, что народ сам изберёт себе образ правления, который пожелает, означали, что верховный правитель по окончании гражданской войны предполагает собрать новое Учредительное собрание. (В новогоднем обращении, опубликованном 14 января 1919 года, оно было названо Всероссийским Национальным собранием.[981]) Слова о «кресте власти» взяты, скорее всего, из колчаковского проекта. Это выражение адмирал употребил также в своём разговоре по прямому проводу с Болдыревым: «Я принял этот тяжёлый крест как необходимость и как долг перед родиной».[982]

Делами, связанными с Директорией, занимался в основном министр юстиции С. С. Старынкевич. Он же посещал четверых арестованных – сначала в Сельскохозяйственной школе, потом – на квартире Авксентьева. Им сказали, что они свободны, но за пределами квартиры правительство не гарантирует им безопасность. В первый день по переезде в город их свободно посещали родственники, друзья и знакомые. Но в их числе оказались чешские офицеры, и посещения пришлось прекратить.

В ночь на 21 ноября все четверо были вывезены из Омска особым поездом в сопровождении русско-английского конвоя. Поезд доставил их до станции Чаньчунь – дальше дорога на юг контролировалась японцами.[983] Все высылаемые получили от казны пособия: Авксентьев, Зензинов и Роговский – по 25 тысяч франков, Аргунов, как человек семейный, – 47 тысяч.[984]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии