Кокос

Радислав ощутил шкуру своего неожиданного спасителя. Теряя сознание, Радислав заметил, что Кокос нисколько не испачкался в крови. Он по прежнему был сухой на ощупь.

– Намасте, браточек, – раздался голос из под руки Радислава.

Он честно пытался ответить на кокосово-йогическом языке и не смог. Отключился. Вырубился. Умер.

***

Радислав пришел в себя месяц спустя после происшедшего в палате интенсивной терапии.

Следующую неделю он пару раз выныривал на поверхность реальности. И только ещё через неделю он начал связно говорить, кушать и к нему разрешили допускать посетителей.

Именно поэтому сегодня утром медсестра стояла возле кровати и держала его мобильник с открытым окном мессенджера.

– Ваша жена пишет, что любит вас, – сказала медсестра. – Что мне ей ответить?

Радислав вздохнул и посмотрел на пришпиленные капельницами руки.

– Напишите, пожалуйста, что я тоже люблю её.

– Хорошо, – голос врачихи немного его раздражал. – А она вам написала, что завтра обязательно придёт с сыном. Соскучилась.

– Ну и всё, спасибо, – сказал Радислав и чуть не возопил, когда увидел, что медсестра набивает это текстом сообщения. – Это я вам! Перестаньте писать.

– Ой, извините, – сказала медсестра. – Мозгов у меня как у печатной машинки. К вам кстати сейчас следователь зайдёт.

– Хорошо, – Радислав говорил по слогам и хоть говорить стало легче, все равно он не мог привыкнуть к звуку своего голоса. Будто состарился в один день.

Но память работала. Он всё помнил, кроме момента, как именно он попал в больницу. Это был период беспамятства. А тот жуткий вечер он помнил. И помнил в деталях.

Полет Кокоса в ночном небе с включенными глазами – фарами.

Намасте, браточек.

И два кровавых убийства его, Радислава, обидчиков.

– Что со мной случилось? – спросил он медсестру.

Спросил скорее наугад, чтобы сориентироваться.

– Ну, вас чуть не убили бандюганы. Хотели забрать вашу машину. – сказала она. – Вас привезли отдельно, а кишки в пакете из продуктового магазина можно сказать были отдельно. О вас даже по телевидению сюжет показали. «Таксист голыми руками убил двух нападавших». Ой! следователь, сказал, чтобы я ничего вам не рассказывала.

– Ну, хорошо, – пробормотал Радислав. – Если нельзя, то не рассказывайте.

– Хотела у вас спросить, что вы думаете по поводу эвтаназии? Просто вы недавно сами были в таком состоянии. И у вас жена, ребёнок.

– Не знаю и знать не хочу, – отрезал Радислав.

Он очень надеялся, что врачиха это поймет, как «уйди прочь, сколько можно меня бесить?»

Общительная медсестра недовольно покачала головой. Дошла до дверей, чуть подрагивающих от сквозняка. В соседнем помещении шла уборка и видимо проветривали, а двери открывались в обе стороны.

На мгновение в голове Радислава закружились невидимые снежинки. Он зажмурился от боли и вдруг снова оказался там. Над ним нависал с ножом Свин, а от помойки воняло маслянистой гарью и всё вокруг пропитал запах бензина, которым его только что полили.

И был ещё запах.

Кишки. Кровь. Мозги.

Мысли появлялись сами собой. Радислав с удовольствием бы ни о чем не думал.

Он открыл глаза. Судя по свету из большого окна он вырубался на пару часов забытья.

Возле его кровати на высоком табурете сидел мужчина в черном костюме и наброшенном сверху врачебном халате. С худого смуглого лица над выпирающими скулами смотрели карие глаза. Подвижные и смелые. Почему-то Радиславу вспомнились горящие глазки летающего Кокоса.

– Вы – следователь? – спросил Радислав.

– Да. Хотя ваше медсестра мне польстила, и сказала, что я тот самый персонаж из фильма «Люди в черном», – следователь усмехнулся и вместо рукопожатия сжал ладонь Радислава.

– Это она может. Спрашивала меня недавно, что я думаю об эвтаназии?

Следователь рассмеялся и представился

– Андрей.

– Радислав, – кивнул Радислав и почувствовал приступ тошноты и палата поплыла перед глазами.

– Как вы себя чувствуете?

– Бывало и лучше. Хотя, учитывая то, что произошло со мной… Медсестра сказала, что я был отдельно, а кишки отдельно в продуктовом пакете. Так что можно сказать всё нормально и мне повезло. Вы хотите меня допросить? Медсестра говорила, что обо мне даже по телевидению сказали, что я голыми руками убил двух нападавших.

– Нет. Это не допрос. У официального следствия к вам нет вопросов. Да, был этот идиотский сюжет по телевизору, но что поделать. Журналисты живут в своем мире, правоохранители в своем. У следствия к вам есть вопросы только как к потерпевшему и свидетелю. Вы не обвиняемый. И мне самому просто нужна беседа с вами, – сказал следователь. – По большому счету, я у вас тут от чистого сердца.

Следователь поднял с пола пакет. Вытащил букетик роз и поставил их в графин на окне.

– Спасибо, что пришли так неформально. И за цветы, отдельное спасибо. Больничная палата будто одухотворилась, – сказал Радислав.

– Сам не знаю почему, решил купить вам букет цветов, – немного смущенно сказал следователь. – Мне показалось, что вы должны любить цветы. Там ещё парочка яблок, груши и вода «Боржоми».

– Спасибо.