Когти тигра

Прошло десять минут, пятнадцать, двадцать. Недоумевая, Григорий вернулся к мине. Пугающего тиканья не было. Ну-ка! Он слегка толкнул мину — тиканье возобновилось!

— Нет, тут не ловушка, тут что-то другое, еще не знаю что, — сказал Григорий. — Прошу разрешить продолжать разоружение!

Гибрид двух тайн

Он начал просверливать корпус с наступлением темноты. Это была последняя взятая им предосторожность — против предполагаемого фотоэлементного прибора-ловушки. Если мину снабдили им, то стоило самому слабенькому лучу света проникнуть в корпус, чтобы произошел взрыв.

Просверленное вкруговую отверстие выдавлено, внутренняя сторона крышки обследована на ощупь. Григорий не обнаружил ничего подозрительного. «Его» мина, в отличие от своей предшественницы — акустической мины, не была снабжена прибором-ловушкой, который защищал бы крышку изнутри.

Затем минер прикрепил длинный трос к крышке. Подошел трактор и рывком, с большого расстояния, сорвал ее. Доступ к главным приборам наконец открыт!

По-прежнему на ощупь, одна за другой, удалялись детали, которым вскоре предстояло лечь на длинный стол в минно-торпедной лаборатории.

Оказалось, что никаких часов в мине нет. Просто при толчках раскачивалась одна несущественная деталь. По звуку напоминало тиканье.

Минула ночь на берегу. Солнце поднялось над холмами Севастополя и осветило пляж Песчаной бухты, а на нем выпотрошенную мину. Все приборы из нее удалены. У ног Григория лежит не опасное заморское чудище, одно неосторожное прикосновение к которому недавно грозило смертью, а всего лишь пустой металлический цилиндр. Это — труп мины.

Что касается извлеченных из нее приборов, то они спешно доставлены в минно-торпедную лабораторию.

Пять месяцев назад в этом же помещении лежали на столе осколки приборов, которые уцелели от акустической мины, взорвавшейся у Констаитиновского равелина. Да, только осколки. Зато теперь благодаря принятым предосторожностям все приборы целехоньки.

Немцы даже уложили их в прозрачный легкий кожух из тонкого сплава. Похоже на продукты в целлофане.

И вот приборы вынуты из кожуха. Они — на столе. Тайны больше нет. Все стало понятно с первого же взгляда.

В мине не один замыкатель, а два: магнитный и акустический. Стало быть, она комбинированная. Является как бы гибридом опасных тайн, сочетанием уже известных магнитной и акустической мин.

Кроме того, был в ней еще прибор, предохранявший ее от контрвзрывов, то есть от воздействия глубинных бомб.

До сих пор миму пытались подорвать электромагнитными тралами, потом шумами, наконец, глубинными бомбами, но при этом действовали раздельно. И, понятно, без успеха.

Как тралить комбинированные мины? Ответ прост. Комбинированным тралом — применяя три способа траления одновременно.

«Из той же гоп-компании!»

Григория, несмотря на его протесты, усадили в машину и повезли домой, в скалу штаба.

В машине он стал вдруг говорлив — это он-то, самый молчаливый из минеров Черноморского флота, а быть может, и остальных наших флотов!

Он даже пытался острить, чего отроду с ним не случалось. Он рассказал анекдот! Тот был так ветх, что прямо расползался на глазах. Вдобавок дебютант ухитрился его переврать. Но слушатели усердно смеялись.

Что делать! Человек заслужил право на смех!

Один лишь врач, сопровождавший минера, не смеялся. Искоса поглядывая на него, он нащупывал в сумке шприц и ампулы с успокоительным лекарством. Эта необычная разговорчивость ему определенно не нравилась. Нервы были слишком долго натянуты — как струны на колки. И они натянуты до сих пор. Неизвестно еще, чем это разрешится — обмороком, слезами?

Переступив порог медпункта в штольне, Григорий сразу же обмяк. С помощью товарищей он едва доволокся до койки.

Врач поспешил сделать ему успокоительный укол. Лекарство не подействовало. Григорий не засыпал, хотя так устал, что все дрожало у него внутри.

— Ты подводишь меня перед начальством, — укоризненно сказал врач. — Только что адъютант командующего приходил. Командующий приказал тебе спать, а ты не спишь.

— Стараюсь, ты же видишь, — ответил Григорий, стуча зубами. — Не получается.

Это был единственный приказ командования — спать, который он не мог выполнить. Что-то не давало ему заснуть. Почему-то еще нельзя было заснуть.

Врач и медсестра просто умаялись с Григорием. Он капризничал, отказывался от лекарств, последними словами ругал медицину.

— Слушай, я командующему доло… — начал было врач и осекся. Григорий рывком поднял над подушкой голову, напряженно прислушиваясь.

Обитатели скалы за полгода осады научились различать звуки, проникавшие извне. Когда прилетали немецкие бомбардировщики, гул взрывов был похож на прерывистые раскаты грома. А если возобновлялся артиллерийский обстрел, интервалы между взрывами были более продолжительными и сам грохот глуше. Что же касается стука наших зениток, то, в отличие от бомбежек и канонады, он был какой-то очень домашний, дробно-суетливый. Словно бы множество молоточков хлопотливо заколачивали гвозди над головой.