Когда жизнь подкидывает тебе лимоны

Фиона Гибсон Когда жизнь подкидывает тебе лимоны

Fiona Gibson

When Life Gives You Lemons

Copyright © Fiona Gibson 2020

© Бугрова Ю., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО Издательство «Эксмо», 2022

* * *

Посвящается Элли Стотт

Часть первая До

Глава первая

Воскресенье, 10 февраля

И снова он, ночной пот.

— Черт возьми, Вив, — объявляет Энди, — это как просыпаться в болоте.

Муж вылезает из кровати, а я понуро наблюдаю за ним.

— Я что, виновата? Оно само получается, когда я сплю.

— Ладно, это я так, — морщится он.

— Нет, не так. Ты выговариваешь мне за то, что я — женщина средних лет, переживающая муки гормональной перестройки…

— Я всего лишь хотел сказать, что это неприятно.

Он надевает халат и резким движением затягивает пояс. Ему неприятно? Ну, извините, только пот — далеко не единственное блюдо в моем нынешнем меню, которое также включает: перепады настроения, учащенное сердцебиение, беспричинные вспышки и постоянное беспокойство, зашкаливающее в сравнении с привычными и так далеко не низкими показателями. Добавьте к этому маниакальную жажду неудобоваримого пудинга (оттого, наверное, живот растет как на дрожжах), стремление умиляться при виде щенят, котят, телят и прочего четвероногого молодняка, а также прыщавость, какой не было даже в подростковом возрасте. Да, еще ночные страхи, идущие бонусом к бессоннице: а вдруг авиабилеты начальнице забронированы не на ту дату, и почему по карте такой перерасход, и из-за чего волосы стали ломкими, как солома. В 4.37 утра найдется масса поводов для переживаний — от положения дел в правительстве до размеров собственной задницы, а если эти поводы себя исчерпали, всегда можно понервничать из-за собственной обеспокоенности (а это нормально — так волноваться?). И у моего супруга еще хватает наглости сетовать на мокрую постель? У мужчин андропауза — это ерунда на постном масле.

— Если тебе настолько противно, — предлагаю я, — могу спать в гостевой.

— Зачем? Не нужно, — говорит муж со страдальческим вздохом.

— Или могу снять номер в специализированной гостинице для дам в климаксе, где вентиляторы на каждом шагу и сочувствующий мужской персонал.

На это он предпочитает не реагировать.

— Не знаю, что еще предложить, — говорю я. — Разве что вмонтировать в меня термостат…

— Хватит, я тебя понял…

— Но от кнопочки я бы не отказалась.

Я смотрю на физиономию мужа: обаяшка доктор Флинт, с ярко-голубыми глазами и длинными-длинными ресницами, такими пушистыми и загибающимися, словно он пользуется моей тушью. Подозреваю, что большинство коллег женского пола и пациенток к нему неровно дышат. В это тусклое серое утро я надеюсь на толику юмора или хотя бы сочувствие к моему резко пикирующему уровню эстрогенов, но он смотрит на меня холодно, точно я обливаюсь мерзким потом ему назло. Для медработника с его-то стажем врачебного такта — ноль.

Давя в себе раздражение, я иду в душ после Энди, а потом заглядываю в комнату дочери, которая еще в кровати. У нее чудесные светло-каштановые волосы, большие голубые глаза, как у папы, и широкая щербатая улыбка из-за двух выпавших молочных зубов.

— Доброе утро, Из, — говорю я. — Пора вставать, зайка. Помнишь, что мы сегодня идем плавать?

— Ой, я забыла!

— Давай-ка пойдем, пока народу мало.

Иззи вылезает из постели и достает из шкафа одежду — она терпеть не может, когда ей указывают, что надеть. Узнав, что у нас с Энди семилетняя дочь, люди нередко бывают ошарашены. Нам обоим по пятьдесят два, и я, само собой, самая старая мамаша во всей школе. Когда была зачата Иззи, мы уже потеряли надежду на второго ребенка — после сына была пара выкидышей, а потом — ничего. Мы оба прошли обследование, все казалось в полном порядке, но годы шли, а беременность не наступала.

Мы с Энди уже смирились с тем, что у нас будет только один ребенок. Спенсер — замечательный парень, и мы никоим образом не чувствовали себя обделенными. Честно говоря, мы никогда не предохранялись и почти забыли о том, что можем зачать снова, и уж, конечно, никак не ожидали, что это произойдет, когда мне будет сорок два.

Когда месячные не пришли, я подумала, что началась менопауза. А вместо этого появилась Иззи, наше солнышко, за что я неустанно благодарю судьбу. Спенсер, которому сейчас двадцать два, немного скис при известии о том, что у него будет брат или сестра (но, разумеется, ненадолго и обожает Иззи с самого ее рождения). Вообще, мне кажется, большинство подростков болезненно воспринимают доказательства того, что их родители все еще занимаются «этим».

Впрочем, теперь у нас «это» бывает нечасто, и все бы ничего, если бы не еще одна странная особенность климакса. Более удивительная, чем потоотделение, о котором я была наслышана. Но чего я от себя никак не ожидала, так это взрыва либидо, когда постоянно хочется и ведешь себя точно похотливая кошка.

Слушай, Вив, я сегодня совсем без сил.