Когда завтра настанет вновь

– Аби родилась от тилвита с Эмайна. Ей было шесть, когда её мама вышла замуж. Она умерла, когда Аби исполнилось пятнадцать, и Аби осталась на попечении мистера Труэ. Три года всё вроде было нормально, но потом… – Девушка отвернулась, глядя в незанавешенное окно, за которым сгущалась сиреневая тьма. – Однажды Аби пришла ко мне и сказала, что уходит из дома. Уезжает из Карнела. Просила никому не говорить, что заходила. Сказала, что свяжется со мной, как только сможет, но старый графон она выбросит, чтобы её не могли найти, и какое-то время связи не будет. – Дакота прижала перепончатые ладони к щекам. – Боги, какая же я была дура! Я должна была с ней поехать, обязана была! А я предложила только пойти в стражу, но Аби сказала, что у этой мрази там всё схвачено, и ей всё равно уже восемнадцать, и у него нет прав, чтобы вернуть её домой…

– Что случилось?

Голос Питера ласкал слух тёплым шёлком.

Дакота обречённо прикрыла глаза – и в аквариуме воцарился штиль, такой же мёртвый, как голос селки, когда она вновь заговорила.

– Он пытался изнасиловать её. Отчим. Аби ведь такая красивая… и… и Аби убежала, а ч-через месяц её нашли в Динэ, – Дакота всё-таки всхлипнула, – с отрезанными губами, и языком, и г-глаза, изнасилованной и у… убитой.

* * *

– Скажи, что хоть это было не зря, – произнёс Эш, дожидавшийся нас за рулём, когда я открыла пассажирскую дверцу: в тихом Карнеле, где камеры висели разве что на центральных улицах, мы решили не мудрить с переменой мест.

– Абигейл Труэ, красавица-полукровка… к слову, тоже училась на магичку в здешнем колледже… сбежала из дома после того, как её пытался изнасиловать отчим. Он программист, по совместительству друг начальника местной стражи, – мрачно отрапортовала я, заняв своё место. – Она уехала в Динэ, а через месяц там нашли её тело.

Заплаканное лицо Дакоты до сих пор стояло у меня перед глазами. Как и ласковая улыбка миссис Джилиш, провожавшей нас с сожалением, как дорогих гостей, пригласив заходить ещё. Забавно… Чары Питера, мощь которых мне наконец-то довелось наблюдать во всей красе, и то, как легко они ломали чужую волю, пугало меня чуть ли не больше всего, что я недавно услышала. И лишь теперь я понимала: раз на низших фейри дар Питера работает не менее эффективно, чем на простых смертных, – когда Роксэйн усомнилась в нём, он мог бы просто задурить ей голову. Вместо того, чтобы позволить отговаривать меня и пробивать его по базе. Но не задурил.

Подобная честность в ситуации, где побыть нечестным было бы даже естественно, вызывала уважение.

– Маги в страже установили день, в который произошло убийство. Отчим Абигейл как раз был в отъезде, – добавила Рок под аккомпанемент закрывающихся дверей Французика. – Якобы поехал на рыбалку с другом. Тем самым начальником стражи. Тот это подтвердил. Дакота рассказала о попытке изнасилования, но ей никто не поверил: все знали мистера Труэ как отличного семьянина, в котором покойная жена души не чаяла.

– Если начальник стражи соврал, наш старик наверняка сможет его разговорить. – Эш кинул быстрый взгляд в зеркало, найдя в нём отражение Питера. – Проверить, правдива ли их рыбалка.

– Увы, – поморщился тот. – Пару месяцев спустя наш стражник-рыболов скончался от сердечного приступа. Человек немолодой, смерть выглядит совершенно естественной.

Эщ молча повернул руль, выезжая на дорогу.

– А что насчёт анализа ДНК? – спросил он, когда дом Дакоты остался позади. – Девушек насиловали. Если сравнить ДНК преступника с ДНК…

– На телах не нашли никакого биологического материала, по которому можно было бы провести анализ. Ни крови под ногтями, ни спермы, ни волос, ни перхоти. – Рок смотрела в окно, где проплывали провинциальные домишки, светящиеся окнами в вечерней тьме. – Как полагает стража, девушек мгновенно обездвиживали, связывали, затем насиловали и убивали. Потом тела обмывали… только голову не трогали, потому детективы и находили пыльцу в волосах… Следом проверяли, не осталось ли на них улик, заворачивали трупы в полиэтиленовые мешки и выбрасывали. На помойку. Как мусор. И нет ни одного свидетеля, видевшего каких-нибудь подозрительных мужчин, которые вытаскивали из багажника своей машины какие-нибудь подозрительные свёртки. – Баньши достала графон из сумочки. – Узнать бы, где был отчим Абигейл во время остальных убийств… Но он продал дом и уехал из Карнела год назад.

– Куда?

– Этого Дакота не знает.

– Но тебе ведь смогут снова подкинуть адресок?

– Чем я, по-твоему, занимаюсь? – Баньши уже набивала сообщение: перемещаясь по голографическим кнопкам, длинный палец вырисовал в воздухе затейливые вензеля. – Питер, если доберёмся до заботливого папаши, ты ведь сможешь его разговорить?

– Уже не терпится побеседовать с ним по душам.

– Чудно.

Эш сосредоточенно рулил, с узких улочек выводя Французика на широкую дорогу. Я уставилась в окно, разглядывая обгонявшие нас мобили: белые снопы фар прорезали полумрак, рождённый смешением темноты и уличных фонарей, и выхватывали сверкающие крапинки возобновившегося дождя.