Когда завтра настанет вновь

Если Рок проверит информацию о Валентайне Инэкинсе и покажет отцу… Наверняка после такого за Питером установят наблюдение. Рано или поздно Ликориса поймают, и Рок даже не придётся лично с ним контактировать.

С ними тоже всё будет хорошо. Насколько это возможно в их случае.

Шагая по улицам Мулена, подставляя лицо солнцу – последним солнечным лучам людского мира, которые я могла ощутить, – я надеялась, что финальное моё решение тоже будет правильным. Решение купить билет на экспресс не до Фарге, а до Динэ; а там к вечеру добраться до озера Горм, где когда-то мы с Коулом танцевали на воде. Совсем неподалёку от прорехи между мирами, которую вернувшийся-в-тело-Коул сможет открыть без труда.

Перед тем как исчезнуть, я сказала ему: если бы мы могли занять места своих двойников, я хотела бы встретиться с ним там.

Если он всё ещё тот Коул, которого я знаю, он не мог об этом забыть.

* * *

Когда солнце наливается старым золотом, клонясь к горизонту, я уже на месте.

Я сижу на пустынном берегу: наверное, с час шла прочь от пляжа, облюбованного любителями загара и купания, пока не нашла это место. Сюда не подъехать на мобиле, а идти пешком – слишком долго. Тогда я сняла кеды, поставив их на песок рядом с собой, засучила джинсы и, сев у самой кромки воды, достала графон, чтобы написать прощальное письмо Гвен на электронную почту. Заходить в соцсети и мессенджеры я не рискнула, зная, что первым делом увижу там десяток гневных сообщений от неё.

Это хорошее место, чтобы скоротать время, оставшееся до того, как я исчезну из этого мира.

Набрав финальное «Я буду скучать», я нажала кнопку «отправить».

…что бы я ни говорила Эшу, вряд ли я ещё когда-нибудь его увижу. Как и маму, и Гвен с Рок, и мастера Тинтрэ. Я не стану ни создателем артефактов, ни боевым магом. Всем планам, которые я строила на будущее, не суждено сбыться. Но я – такой же человечек на зеркале, как и все мы, и так сложилось, что мне придётся растаять даже быстрее других. Так бывает.

Мы не всегда можем жить долго. Но всегда можем прожить отмеренный нам срок счастливо. Особенно если находить счастье в таких мелочах, как завтрак с семьёй, ужин с друзьями – или просто хороший солнечный день вроде этого.

Я смотрю на графон со стикером от Гвен. Замахнувшись, кидаю гаджет в озеро: там, куда я ухожу, он едва ли мне пригодится. Серебристая трубочка скрывается под водой мгновенно, оставив на ней лишь круги, что вскоре стираются без следа.

…я не могу сказать, что мне легко уходить. Однако у меня была возможность смириться, и после всего, что мне пришлось пережить, цена не столь высока. Своим уходом я выкупаю жизни всех, кто умирал за меня в предыдущих витках, чтобы в итоге у этой мрачной истории вышел вполне себе счастливый конец.

Я откидываюсь назад, опираясь ладонями на колкий тёплый песок. За спиной шепчется лес, белое солнце, клонясь к горизонту, наливается старым золотом, и прохлада озёрных вод ласкает мои босые ноги.

Коул скоро придёт. Не может не прийти.

Если даже я смогла заместить своего двойника, он бы тем более смог.

Если он знает меня – он знал, что я выберу, несмотря на шёпот забвения за моей спиной.

Я отвожу взгляд от водной глади, на которой золотыми монетками поблёскивают солнечные блики… и, вскочив, бегу вперёд, забыв про кеды, шлёпая босыми ногами по воде, что накатывает на песок.

Я узнаю его, даже когда нас разделяет огромное пространство пустынного берега.

Заметив меня, Коул не бежит навстречу. Просто застывает на месте и смотрит, как я приближаюсь; серебряные пряди – до подбородка, куда короче, чем были у Коула-призрака – белым золотом горят под медленно угасающим солнцем. Почему он молчит? Неужели тот Коул, которого я помню… Фоморы, я ведь говорила ему, что хочу обо всём забыть! Зачем бы ему выбирать память обо мне, если меня всё равно больше не будет? Может, он пришёл сюда просто потому, что где-то здесь проход на Эмайн, и не понимает, кто бежит к нему, не узнаёт меня, даже не знает о моём существовании…

Я останавливаюсь, когда нас разделяет всего пара шагов. Замираю, тяжело дыша, вглядываясь в спокойное и прекрасное лицо сида, на котором не дрогнула ни одна черта. Глаза цвета сиреневого заката изучают меня в ответ, пока мы стоим на пустынном берегу, на тонкой кромке прозрачной воды: одинокие, босоногие, между лесом и озером.

Стоим, будто ожидая чего-то, чего никогда не произойдёт.

– Я видел ужасный сон, – произносит Коул негромко. – Сон, в котором ты умираешь. Раз за разом, снова и снова. А я пытаюсь спасти тебя, но ничего не могу изменить.

…сердце, застывшее под ледком ужаса, дрогнуло и забилось вновь.

Он не верит. Не может поверить, что всё это позади, что я здесь, что я живая…

– Я знаю. Я тоже видела его. – Я делаю ещё один шаг. Протягиваю к нему дрожащую руку. – Но… теперь это только сон.

Он и сам тянет пальцы ко мне – в жесте, точно отражающем мой; наши ладони смыкаются, словно в первой фигуре того танца на воде, в котором мы кружились в прошлой жизни. Тёплые, настоящие ладони. Из плоти и крови.

В реальном мире.