Когда завидуют мертвым

— Вы… Это… — Он посмотрел по сторонам и стал говорить совсем тихо. — Вы рейдеров не видели в этих краях?

— Кого? — удивился Варяг.

— Рейдеров… — Он перешел уже на шепот.

— А кто это? — спросил Людоед.

— Вы не знаете, кто такие рейдеры? — Теперь удивился охранник.

— Нет вообще-то.

— Ах… Ну да… Вы же с запада. Ну… А следы не видели? От очень широких гусениц. Или машину такую гусеничную… Как МТЛБ, только выше и короче. Серебристая такая…

— Нет, не видели. — Варяг мотнул головой и украдкой посмотрел на своих спутников.

— Ну, ладно. Извините. — Он стал отходить. — Просто говорят, что они уже на эту сторону от хребта перебрались. И что они в людей переодеваться стали. Брешут, может…

— Кто?

— Кто брешет?

— Нет. Кто перебрался?

— Да рейдеры эти… Как через молохитов прошли… Или в обход… Черт их знает… — Это уже он говорил сам с собой.

— Так они что, не люди, если ты говоришь, что в людей переодеваются?

— Нет. Не люди. Я же говорю. Рейдеры.

— Слушай, ты уж расскажи нам, о чем речь-то? — развел руками недоумевающий Варяг.

— Да вы это… Не берите в голову… Да и некогда мне… Вы ежели в баре будете, там поспрошайте… Мужики потрепаться любят. Чего, может, и расскажут. Ладно. Пока, ребята. Извините, что задержал.

Охранник ушел.

— Варяг, дай мне по морде, если он не о нашем луноходе говорил. Ну точно по описанию подходит, — сказал тихо Крест.

— Ты прав, — пробормотал Яхонтов. — Но по морде я тебе все равно двину…

— А я тебя всучу смотрящему, и тебе клеймо на лоб поставят, — засмеялся Людоед.

— Угу… — задумчиво пробубнил Варяг.

— Ты чего это? — нахмурился Илья.

— Нечисто что-то. Рейдеры какие-то. И луноход. Его же ни с чем не спутать. Что тут за дела?

— Ну так у нас есть возможность все разузнать. Где, этот Шум сказал, у них бар?

— За рынком. Налево.

— Налево гостиница, — поправил Сквернослов.

— А. Ну да. Направо. Пошли.

Двигаясь мимо добротно сколоченных деревянных лотков местного рынка, путники с интересом разглядывали ассортимент здешней торговли. Обилие товара поражало. Различные шкуры зверей. Книги и журналы. Одежда различной степени изношенности и даже с виду новая. Алкогольные напитки как в оригинальной таре, еще довоенного производства, так и кустарно изготовленное пойло, разлитое в стеклянные и пластиковые бутылки. Зажигалки. Особенно много было бензиновых зажигалок, сделанных из гильз и подобий «Зиппо». Мотки проводов. Сигареты и табак. Курительные трубки различного вида. В том числе вручную изготовленные из костей. Керосиновые лампы. Диодные фонарики. Картофель, морковь и все то, что удается вырастить в суровых условиях современной реальности. Дрова. Семена растений. Весьма, кстати, дорогие. Драгоценные украшения. Совсем недорогие, кстати. Болты, гайки, шурупы, электронные платы. Ржавые и гнутые гвозди. Зеркала и стекла. Очки и оправы к ним. Сказочно дорогая туалетная бумага. Соль. Кактусы в горшочках. Различный инструмент. В том числе даже и электродрели. Географические карты и атласы. Плакаты порнографического содержания. Игральные кости, нарды, шахматы и шашки, домино, настольный хоккей, кубики Рубика, гексостратегии. Часы, как рабочие, так и разбитые… Ручные и настенные. Барометры и дозиметры. Респираторы и противогазы. Рукавицы и шерстяные носки. Военная амуниция. У данного торговца еще красовалась табличка «Есть холодное и огнестрельное оружие в ассортименте». А у торговца свечами зажигания и запчастями для снегоходов был широкий выбор лыж и табличка «Продаю танк Т-64 с боекомплектом. Пулеметы демонтированы. Не на ходу». Дальше был торговец, у которого весь товар был завешан простынями и на пустом прилавке была табличка «Продаю картины и фотообои с пейзажами сгинувшего времени. Будь оно проклято».

Людоед взглянул на табличку и усмехнулся.

— И что у тебя есть? — спросил он у торговца.

— Да много чего. Картины маслом. Фотоплакаты и фотообои, — ответил угрюмый седой старик.

— Какая тематика?

— Так тут же написано. Закат на тропическом пляже. Березовая роща. Пруды всякие с лебедями. Панорама Москвы и других городов. Горные пейзажи. Все то, чего больше никогда не увидите…

— А чего напоказ не выставляешь?

Торговец ухмыльнулся:

— Так запрещено на всеобщее обозрение это выставлять.

— Почему? Вон порнуху в открытую поразвешивали. А что тут такого? — удивился Крест.

— Так то порнуха. Она всем нравится. А это… Очень многих злят эти картинки. Бесятся многие. Нервы сдают. Особенно у тех, кто другие времена еще помнит. Мне раз за это морду набили. Дескать, плюнул им в душу. Ну вот, администратор приказал мне их, картины, с глаз долой. Ежели интересует что, заходи за ширму, выбирай. Только если купишь, упакую, чтоб видно не было. У меня тут газетки старые. Замотать можно. На людях в открытую с этим не ходи. И кстати. — Он встал и, наклонившись ближе к Людоеду, тихо проговорил: — Есть цветные фотографии ядерных взрывов. Иногда извращенцы всякие спрашивают… Не нужно? Дешево отдаю.

— Прости, брат, — засмеялся Крест. — Мы не извращенцы.

— Есть фотки Эйнштейна и Оппенгеймера. Их заместо мишеней покупают с удовольствием, кстати.

— Почему?