Когда вдруг решил... что уже... поздно

Отец сделал попытку отчитать, мать, я практически уверена, удивлённо приподняла брови, но особого восторга, впрочем, как и неодобрения, демонстрировать не стала. Алька позвонила сама и сообщила о том, что крыша у меня всё же съехала, а вот единственным, кто не захотел принимать мой отъезд как факт, стал Андрей. Он нецензурно выругался по телефону. Он дважды перезвонил, чтобы разговор продолжить, ведь его нравоучений слушать я не желала. Именно он приехал уже на следующий день, чтобы, как сам выразился, посмотреть в глаза, чтобы, удерживая за руку, обратно вернуть. Делал внушение, спорил. Не желая мириться, выругался снова. Долго сверлил взглядом и играл желваками. Выслушал мои весьма сомнительные объяснения. То гневные, то слезливые оправдания. Общую подавленность отметил, потерянность, а в итоге холодно улыбнулся, прощаясь.

— Знаешь, Рит, наверно, я бы тебя даже пожалел. Ведь тебе так плохо сейчас, так тяжело… — Зубы сцепил, оскал сдерживая. — Так бы и случилось, если бы первым не увидел крёстного. Его понимаю, тебя… — Тяжело вздохнул, в нетерпении разводя руками. — Извини… — Зло выдохнул.

В следующий раз в попытке образумить он появился только через полгода. С невестой под руку, но всё с тем же неодобрением в глазах. Он отшучивался, посмеивался, а на деле своим авторитетом задавить пытался. Юлечка прижималась к нему всё теснее, непонятную для себя агрессию ощущая, я же любые намёки и советы переводила в шутку, используя подобный метод общения как защиту.

Новые отношения завести не захотела, сделать попытку исправить отношения прошлые не смогла. Чувствовала себя нашкодившим ребёнком, которым, по сути, и являлась, но отступить от задуманного… может, смелости не хватило, может, уверенности в себе. Я была неправа по всем пунктам. Уезжая, понимала это. Понимала и, покупая билет обратно. Сбежать от Кости получилось. Он мне позволил. А как же сбежать от себя?.. Потому и вернулась. Измучилась, истосковалась без него. А черту переступить не смогла. Ведь стыдно было прийти туда, где разрушила, растоптала всё из-за прихоти, из-за каприза… Дома оказавшись, решилась, наконец, удар принять. Знала, что он сделает первый шаг, ведь Костя мужчина. Знала и задерживала дыхание в нетерпении, понимая, что с некоторых пор мы находимся по разные стороны. И о том, что противостояние — единственный способ сдержать его напор, догадывалась. Оттого и приняла как врага. Привыкла врагом его считать. Весь год себя убеждала в этом, а он почувствовал. И вызов, и страх уловил. А теперь целенаправленно уничтожает. Морально. Ведь сделать мне больно позволить себе не может. На плоды своего труда любуется и всё просчитать пытается, когда же сломаюсь.

Глава 23

Марго вернулась в машину, что-то для себя переосмыслить пытаясь. О том же думала и сидя в офисе, выслушивая какой-то отчёт Воронцова. С теми же мыслями порог квартиры переступила. Слова Альки из головы не шли. Избалованная эгоистка… Чем не диагноз?.. Думала, выход искала, делала выводы, а вот решительный шаг… на это оказалась неспособна. Сбежала, спряталась, негласно виновных назначая. И запуталась. Плотно, так, что не вырваться.

— Я так поняла, звонить ты мне не собираешься! — Категоричным тоном заявила Альбина, как только Марго вызов приняла.

Неделя прошла с их последнего разговора. Неделя полного затишья.

— Надеюсь, ты не вздумала на меня обидеться? — Уточнила она как бы между прочим. — Сама посуди: кто тебе ещё правду скажет. Так… будут подленько перешёптываться за спиной.

— Здравствуй, Альбина.

— Здравствуй! Ну, конечно! — Невежливо хмыкнула она в трубку. — Тоже мне, добродетель! Я, между прочим, по твоей милости, третью ночь не сплю, переживаю! А ты?.. Нет, вот, что себе думаешь ты?!

— Не хочу волновать лишний раз. Отец мне строго-настрого запретил тебя нервировать.

— Петя? Когда?!т— Изменилась Альбина и в голосе и, как Рита догадалась, в лице. Притаилась и напряглась, и малейшие оттенки разговора уловить пытаясь.

— Как раз после той нашей встречи и поставил перед фактом. Что ты тогда ему сказала?

— Рита, разве мне нужно было что-то говорить? Ты же знаешь, когда я возбуждена, у меня на лице всё написано. Причём, некрасивыми фразами. В жизни я так не выражаюсь. Ты просто вывела меня из себя! Зачем это сделала? Разве я неправа была? Как ты, кстати? Какие новости?

— Продолжаю морально разлагаться.

— Любовников меньше не стало?

— Главное, что их не стало больше. — По-доброму улыбнулась Марго, но тут же погрустнела, признаваясь. — Костя на меня давит. Я не могу прекратить это. Приходится подстраиваться.

— Он хочет, чтобы ты вернулась. — Сказала Аля так, будто подобный факт его оправдывал. Марго задумчиво прикрыла глаза.

— Возможно, что так. Но выбрал для этого весьма экстравагантный метод. Я не готова. Ни его правды принять, ни в собственных ошибках признаться.

— Кто знает… Может, он хочет оживить ваши отношения. Ролевые игры, всё такое. Если ты хотя бы попробовала его понять… Этот год дался Косте тяжело.

Рита в глухом раздражении надула щёки.

— Это он тебе так сказал?