Когда устанет даже смерть

— Не обращай внимания на эту генную помойку, — посоветовал Чимбик, присаживаясь на скамейку.

Брауни неопределённо хмыкнул и вновь послал нож в мишень.

— Вот бы Дюрану в рожу так, — неожиданно сказал он. — А лучше — в брюхо. И посмотреть, как завоет. Дворняги — они такие хрупкие… Ненавижу их.

Встав, Брауни в два шага пересёк курилку и выдернул нож из разлохмаченного пластика. Пальцы из композита ловко закрутили стальное лезвие, и нож словно зажил своей жизнью, то сливаясь в сверкающий круг, то замирая, словно змея перед атакой. Глядя на эти упражнения, сержант с удовлетворением отметил практически полное восстановление моторики и координации повреждённого собрата.

— Ты был прав, садж, — вернувшись, продолжил он. — Им нельзя верить. Можно лишь ненавидеть.

Щёлк! Нож с хлёстким звуком вновь впился в пластик.

— Ну, не все они такие… — опешил от подобной категоричности Чимбик.

— Может, — не стал спорить Брауни. — Савин тот же. Да и комбриг. Вроде… И то не уверен. А, ещё госпожа Талика Варес, но у неё такая работа. Да и аборигены ничего, но они вообще странные и живут своим мирком. В общем, не хочу вот так, наугад тыкать, чтобы потом убеждаться в своей правоте. Лучше уж сразу их всех считать одинаковыми.

Он вновь сходил за ножом.

— А ну, покрути как следует, — потребовал Чимбик больше для того, чтобы отвлечь Брауни от мрачных мыслей.

— Да, садж, — охотно откликнулся тот.

Нож в его руке заплясал с удвоенной скоростью. Он то крутился меж пальцев, то замирал, балансируя на ладони, то вновь закручивался в танце.

— Если тут начнётся по-настоящему, — не прекращая крутить нож, очень тихо сказал Брауни, — я убью Дюрана.

Чимбик удивлённо уставился не него, но Брауни это не смутило.

— Война ведь всё спишет, да, садж? — ухмыльнулся он.

— Тем более невелика потеря, — улыбнулся в ответ Чимбик. — Его и свои ненавидят.

Нож Брауни вновь совершил стремительный полёт и воткнулся в пластиковую мишень.

— Потрясающе! — раздался женский голос.

Вышедшая из-за угла казармы Схема восхищённо смотрела на Брауни. Точнее, на его протез.

Репликанты недружелюбно уставились на идиллийку, но та с обыкновенной для местных непосредственностью уже шла к ним с восторженным видом.

— Простите, вы могли бы повторить бросок для меня? Совершенно поразительное владение бионической рукой.

— Цирк находится в городе, — загородив злобно оскалившегося Брауни, процедил закипающий Чимбик.

— При чём тут цирк? — не поняла Схема, но тут же осеклась.

Она приблизилась достаточно, чтобы почувствовать злость репликантов. Идиллийка поражённо остановилась и какое- то время молчала, осмысляя открывшееся эмпатическому чутью.

— Я вас разозлила? — на выразительном лице девушки репликанты ясно видели растерянность и вину. — Я не хотела.

Просто ваш бионический протез — совершенно потрясающий! И вы великолепно им владеете!

Выражение лица идиллийки при взгляде на Брауни сменилось на искренний восторг.

— А что в этом такого? — озадачился Чимбик.

В том, что восторг девушки неподдельный, он почти не сомневался. А вот причину понять не мог. Для него подобные бионические импланты являлись обыденностью, равно как и совершенное владение ими.

Злость сержанта утихла, уступив любопытству.

Брауни молча встал, выдернул нож из мишени и сказал, не глядя на идиллийку:

— Ничего необычного. Курс реабилитации.

Но, не удержавшись, ещё раз прокрутил нож в руке. Бурлящая злоба сменилась глухим раздражением с лёгкой примесью смущения. Ему не нравилось внимание к протезу, но идиллийку он почему-то приводил в восторг и это приятно отличалось от комментариев других дворняг.

— Очень даже необычно! — не унималась Схема. — Это же технология последнего поколения, превосходящая обычные бионические протезы.

Она подошла к Брауни и горящим взглядом смотрела на механическую руку.

— Вы позволите посмотреть? Пожа-а-алуйста, — протянула она, глядя на репликанта так, что тот невольно почувствовал себя несколько неловко.

А ещё его никогда не просили дворняги. Только приказывали.

— Садж? — Брауни вопросительно посмотрел на Чимбика.

— Покажи, — разрешил тот, заинтересованный поведением идиллийки.

Та едва не подпрыгнула от восторга, когда Брауни закатал рукав, практически полностью обнажив протез. Скрытым осталось лишь место соединения, где композит переходил в живую плоть.

Идиллийка коротко выдохнула, захваченная зрелищем. Глядя на восторженный взгляд техника, Чимбик задумался, всё ли в порядке с головой у этой идиллийки. Чего прекрасного она могла найти в механической руке? Но Схема явно что- то нашла. На её губах играла улыбка, а пальцы осторожно, словно опасаясь повредить сверхпрочный сплав, коснулись локтя Брауни.

— Совершенство… — прошептала Схема.

Брауни, как и многие из репликантов не привыкший к чужим прикосновениям, отдёрнул искусственную руку. Самого касания он не чувствовал, но хватало и осознания этого факта.

— Не надо трогать, — грубо сказал он.

— Простите, — идиллийка с нескрываемым сожалением отвела руку от репликанта. — Просто это очень красиво. Вы такой счастливчик…