Когда устанет даже смерть

Творящееся на «Иллюзии» не походило на любовь и душевную близость или на безудержный круговорот удовольствия молодых идиллийцев. Большая часть «развлечений» гостей станции была сопряжена с насилием в той или иной форме.

Иногда «игры» ограничивались психологическим доминированием и запугиванием беззащитных рабов, чаще — нанесением травм и увечий, а иногда и убийствами. Причём далеко не всё происходящее носило сексуальный характер. Некоторым доставляли видимое удовольствие мучения жертв, их унижение и избиение.

Сторонников более «традиционных» развлечений окружали красавицы, готовые выполнить любой каприз гостя. И даже когда разозлённые чем-то клиенты станции одаривали девушек крепкими затрещинами, те продолжали улыбаться.

Эйдетическая память воскресила сказанные Эйнджелой слова: «Не хватает только лучезарной улыбки». Тогда Чимбик не понял её слов, но теперь, глядя на беспрекословное подчинение рабов, запоздало понял, с кем сравнила его Лорэй.

С этими самыми рабами, с улыбками принимавшими всё, что творят хозяева. И пусть устав не требовал от репликантов улыбаться или подвергаться сексуальному насилию, в остальном сравнение казалось Чимбику уместным.

Чем дольше он наблюдал за творящимся на «Иллюзии», тем лучше понимал сестёр Лорэй. Чтобы выжить тут, требовалось мгновенно приспосабливаться к каждому новому «гостю» и при этом не привлекать внимания охранников, от скуки поигрывающих энергохлыстами.

Последние тоже не гнушались развлечениями. Используя служебный допуск, охранники и прочие работники станции развлекались с любыми рабами, не занятыми развлечением гостей. И, глядя на это, Чимбик скрипел зубами от бессильной ярости. Воображение рисовало отвратительные картины всего того, что творили тут с Эйнджелой.

Привычная каждому репликанту ярость трансформировалась в нечто новое. Чимбику вдруг захотелось не просто ликвидировать этих скотов, но сделать это не торопясь. Просто за то, что они имели возможность когда-то коснуться Эйнджелы.

Теперь он хорошо понимал счастливые улыбки Лорэй над изуродованным телом их бывшего хозяина.

Пока Чимбик в приступе бессильной злобы скрежетал зубами, Стилет задавал капитану множество вопросов в попытке понять происходящее. А когда ему это удалось, сделался задумчив и мрачен.

— Брат, дворняги могут быть дефектными? — через какое-то время спросил он у Чимбика в приватном канале.

— Иногда мне кажется, что большинство из них дефектные, — сквозь зубы процедил тот.

Особенно сильное впечатление на репликантов произвела судьба идиллийцев. Одна из камер вела трансляцию из круглой комнаты, по периметру которой были расставлены кресла. В них в расслабленных позах расположились гости станции. Ещё одно кресло с ремнями для стягивания конечностей стояло в центре комнаты. В него и усадили одурманенного, растерянно оглядывавшегося идиллийца, надёжно зафиксировав ремнями.

Работник станции вынул из коробки одноразовый инъектор и вколол пленнику неизвестный препарат. Через минуту лицо идиллийца приобрело счастливый, блаженствующий вид. Словно в кривом зеркале, блаженные улыбки появились и на лицах окружавших его людей.

— Что происходит, мэм? — задал очередной вопрос Стилет.

В других обстоятельствах он предпочёл бы заткнуться и не досаждать расспросами старшему по званию, но сейчас от каждого члена группы требовалось полное понимание ситуации.

— Они дают идиллийцам смертельный наркотик — «Поцелуй вечности», — пояснила Йонг.

Зло сверкавшая глазами в первые сутки, теперь она выглядела выжатой и пустой, как выгоревшая оболочка.

— Он стимулирует центры удовольствия в мозгу, даря, как говорят, невероятное блаженство. В то же время «Поцелуй вечности» убивает в течение нескольких минут. Изобретение самих идиллийцев, их способ эвтаназии. Как видите, находятся желающие испытать подобное прижизненно благодаря эмпатии умирающих.

Репликанты потерянно смотрели на одурманенного, счастливо улыбающегося идиллийца, превращённого в одноразовый инъектор удовольствия. Расходный материал, вроде пластикового стаканчика из-под сока.

— Как они получили идиллийцев? — после продолжительного молчания Стилет задал новый вопрос. — Они — граждане Доминиона. Даже по законам Союза их нельзя продать в рабство.

— Их никто не продавал и не покупал, — ответила Йонг. — Похитили где-то при случае и привезли на станцию.

Используют и утилизируют тела. Очередные без вести пропавшие, которых годами будут разыскивать родственники.

После паузы она добавила:

— В каком-то смысле им повезло больше, чем всем остальным. Они пробудут тут недолго и умрут быстро, переполненные блаженством.

Какое-то время репликанты осмысливали её слова.

— А что будет с другими рабами, когда мы захватим станцию? — неожиданно для Чимбика задал вопрос Стилет.

Йонг молчала, и репликанты уже решили, что капитан не одобряет излишнее любопытство, когда дворняга всё же ответила:

— Попадут на реабилитацию, чтобы были в состоянии дать показания. Но реабилитация тут особо не поможет.

Нормальными из такого места не выходят.