Когда устанет даже смерть

Соседство не радовало. Чимбик мрачно подумал, что плохое настроение в последнее время стало его привычным

состоянием. Казалось, что те крохи радости, что были в его жизни, остались в тёплой ладошке Эйнджелы. И сержант

уже не особенно надеялся, что когда-то снова окажется рядом с ней.

Как они с Блайзом не старались, им не удалось обнаружить и следа Лорэй. Ни в одном из доступных им отчётов, ни в

одном подслушанном разговоре не упоминали никого похожего. Ни сестёр-близнецов, ни агента-эмпата, ни случаев

применения феромонов. Блайз даже наладил контакт с некоторыми дворнягами-военнослужащими, но и тут его ждало

разочарование.

Сержант вздохнул и посмотрел на идиллийку. По её лицу Чимбик видел, как мучительна для эмпата его компания. Да, её мимика действительно была не столь выразительна, как у прогуливающихся мимо идиллийцев, но репликанты

читали её легко. Талике явно приходилось нелегко в обществе Чимбика, но она старательно делала вид, что всё в

порядке. Как Эйнджела когда-то. Разве что Лорэй куда лучше скрывала чувства.

От воспоминания на Чимбика нахлынула тоска. Неужели он и впрямь превращается в чудовище, рядом с которым

невыносимо находиться? Тоска, как и все прочие чувства, тут же трансформировалась в злость, и сержанту отчаянно

захотелось кого-нибудь убить.

Талика вздрогнула и едва заметно покосилась на него.

– Мэм, – Чимбик вздохнул. – Я знаю, какое впечатление произвожу на эмпатов. Для нас всех будет лучше, если вы

перестанете сдерживать свои привычные реакции и эмоции. В том числе и вербально.

– Вы уверены? – полным сомнения тоном спросила идиллийка. – Я бы не хотела обидеть вас неосторожным словом.

– Не волнуйтесь, мэм, – успокоил её сержант, решивший, что Талика боится физической расправы. – Нам запрещено

причинять вред гражданским, находясь в увольнении.

Судя по удивлению на лице Талики, мысль о возможности физического насилия до этого момента она даже не

рассматривала.

– Я имела в виду возможность ещё больше испортить вам настроение, – призналась она. – Но этот приказ, признаюсь, успокаивает.

– Эффективней меня самого никто мне настроение не испортит, – чистосердечно ответил Чимбик.

В сопровождении робота-тележки вернулся официант.

– Простите, – начал он и похлопал ближайшего репликанта по плечу.

Что он хотел сказать так и осталось загадкой, потому что Запал уже схватил тронувшую его руку и вывернул в

болевом захвате. В тот же миг все ощутили острую боль в кисти, а из глаз Талики брызнули слёзы.

– Отставить! – рявкнул сержант.

Ошеломлённый произошедшим Запал подчинился раньше, чем осознал что произошло. А осознав растерянно спросил

по закрытому каналу:

– Разве я поступил не верно, садж?

Чимбик помедлил с ответом. Он смотрел на баюкающего пострадавшую руку идиллийца, на плачущую Талику и

размышлял. Эмпатический контакт прервался, но сержанту всё ещё чудилась боль в собственной руке.

– Не совсем, Запал. У дворняг принято касаться друг друга. Нужно научиться отличать обыденные жесты от опасных.

Но если не уверен – не рискуй. Пусть учатся не трогать нас без нужды. В конце-концов, это часть нашей культуры, –

хмыкнул он.

Официант, тем временем, присел на колено рядом с Таликой и обнял, успокаивающе поглаживая по плечу здоровой

рукой. Странное поведение. Чимбик не замечал раньше подобного у других дворняг. Или этот идиллиец – знакомый

Талики?

– Запал, если ты и дальше будешь ломать руки официантам, то мы останемся голодными, – укорил брата Блайз.

Он встал, подошёл к роботизированной тележке и принялся самостоятельно перекладывать тарелки на стол.

– Вы лучше идите, – посоветовал он официанту. – Мы сами справимся. Извините.

– Это вы должны извинить меня, – к немалому удивлению репликантов сказал идиллиец. – Я не знал, что вы не

терпите прикосновений. Я сообщу всему персоналу, этого больше не повторится.

Чимбик невольно скривился. Там, на лайнере, во время прогулки он спросил Эйнджелу, почему вся обслуга улыбается

ему, будто один вид сержанта дарит им невыразимое счастье. Даже когда он говорит или делает что-то не так. Лорэй

ответила короткой, но ёмкой фразой “клиент всегда прав”. Похоже, эти слова были девизом Идиллии. Во всяком

случае её туристического квартала.

– Вы тоже можете уйти, мэм, – сообщил Чимбик гиду. – С приёмом пищи мы справимся сами.

– Ничего страшного, – утерев слёзы салфеткой грустно улыбнулась Талика. – Просто недоразумение. Они случаются

время от времени.

– Уверена? – спросил у неё официант.

Идиллийка кивнула и улыбнулась уже уверенней:

– Да, всё будет хорошо.

Официант, стараясь не беспокоить повреждённую руку, покинул кабинет.

Неловкую тишину нарушил Блайз. Он снял шлем и, будто ничего особенного не произошло, вгрызся зубами в

ароматный кусок мяса. Глядя на него, остальные репликанты тоже приступили к трапезе. Их вид напомнил сержанту

его первое знакомство с гражданской жизнью: тогда он точно так же использовал единственный знакомый столовый

прибор – ложку. С соответствующим звуковым сопровождением.