Когда-то, давным-давно

Глава 5 Графиня Бельвейн потворствует своим слабостям

Графиня Бельвейн сидела на троне (на поваленном стволе у опушки леса) в окружении толпы придворных – той воображаемой аудитории, с которой она не расставалась ни на минуту. Она чувствовала себя не в своей тарелке, чего с ней почти никогда не случалось, но сегодня для этого были все основания. Дело было в том, что ее королевское высочество изъявила желание провести смотр недавно организованной Армии Амазонок Ее Королевского Высочества (см. Проект II – «Безопасность королевства»).

Вы, наверное, спросите: «Что же в этом ужасного?»

Вот что: никакой Армии Амазонок и в помине не было. Никогда! А чтобы не обременять ее высочество тревогой за безопасность королевства, графине приходилось регулярно получать жалованье за всю Армию.

Любая неприятность обращала Бельвейн к любимому Дневнику, он был незаменимым источником утешения в горе. Она раскрыла огромную тетрадь и, лениво листая страницы, стала перечитывать наиболее захватывающие отрывки: «Понедельник, первое июня. Стала плохой».

Она тяжело вздохнула в знак смирения перед необходимостью быть плохой. Роджер Кривоног считает, что ей следовало вздыхать уже много лет подряд: по его мнению, плохой она родилась.

«Вторник, второе июня, – продолжала Бельвейн. – Осознала, что создана для того, чтобы править страной. Среда, третье июня. Решила отстранить принцессу от власти. Четвертое июня. Начала отстранять».

Поразительные по смелости признания в устах любой женщины, хотя бы и ставшей плохой в прошлый понедельник! Без сомнения, этот Дневник не предназначался для чужих глаз. Давайте попробуем, заглянув через плечо коварной женщины, подсмотреть что-нибудь еще из ее откровений.

«Пятница, пятое июня. Сделала…» – о, это, пожалуй, слишко интимно… Далее следует «Основная мысль недели»:

О, берегись! Ведь на пути к вершинам власти
Тебя подстерегают беды да напасти!

Восхитительное нравоучение, которое пришлось бы весьма по вкусу Роджеру, только он никогда не сумел бы его так мило срифмовать. Графиня перелистнула еще несколько страниц и приготовилась запечатлеть события вчерашнего дня.

– Вторник, двадцать третье июня, – сказала она вслух. – Так что же произошло вчера? «Приветствуемая за стенами дворца ликующей толпой…». «Ликующей»? – она прикусила кончик пера и задумалась. Потом полистала Дневник, пока не нашла нужное место.

– Да, – объявила она уверенно, – в прошлый раз было «восторженной», значит, сейчас очередь «ликующей»! – И она написала «ликующей» тонким карандашом. Потом это будет обведено золотом.

Вдруг она поспешно захлопнула тетрадь: послышались чьи-то шаги. Это была Виггз.

– Если позволите, ваша светлость, ее высочество прислала меня напомнить вам, что она прибудет в одиннадцать, чтобы произвести смотр своей новой Армии.

Подобное напоминание вряд ли могло обрадовать графиню.

– Ax, Виггз, милое дитя… – Она испустила трагический вздох. – Я так утомлена. Глава Придворного Кордебалета, – и она проделала грациозное па, – Главнокомандующий Армии Амазонок, Главный Хранитель Королевской Мантии и Главный Смотритель Мебельных Чехлов – и все это я! Пойди и вытри пыль вон с того бревна для ее высочества. Эти обязанности висят на мне тяжким грузом. Я так редко остаюсь наедине со своими мыслями…

– А вот Воггз говорит, что зато вы не остаетесь внакладе, – невинно заметила Виггз, сметая пыль с бревна. – Это, должно быть, довольно приятно – не оставаться внакладе.

Графиня холодно взглянула на Виггз. Одно дело исповедоваться собственному Дневнику в том, что ты плохая, и совсем другое, когда всякие «воггз» трубят об этом на всех перекрестках.

– Я не знаю, что такое «воггз», но пусть «воггз» немедленно явится ко мне.

Как только Виггз скрылась из виду, графиня решила, что самое время предаться Страстям. Она металась по шелковистой лужайке, повторяя про себя: «Проклятие! Проклятие! Проклятие!» Покончив с Яростью, она мрачно опустилась на бревно и погрузилась в Отчаяние. Темные волосы двумя волнистыми прядями спускались по спине – немного подумав, она перекинула одну на грудь: человек, погруженный в Отчаяние, совсем не обязательно должен выглядеть как попало.

Потом ей пришла в голову новая мысль.

– Я одна, и, значит, мне следует произнести монолог, тем более что я уже так давно этим не занималась… О! Какой жестокий… – Она проворно вскочила с неудобного сиденья. – Разве можно сочинить стоящий монолог на такой коряге? – Она перешла на середину поляны, скрестила руки на груди и начала заново: – О! Какой жестокий…

– Вы меня звали, мэм? – внезапно раздался голос появившейся Воггз.

«Проклятие! – Графиня вздрогнула от неожиданности. – Что ж, придется отложить», – сказала она самой себе и повернулась к Воггз.

По-видимому, Воггз оказалась где-то совсем неподалеку – слишком уж быстро нашла ее Виггз. Подозреваю, что она играла в лесу, вместо того чтобы делать уроки или штопать чулок, словом, преступно пренебрегала своими дневными обязанностями.