Когда Шива уснёт (СИ)

— Когда я… проснулась — ну, в момент осознания — он уже был рядом. Вскрыл оболочку капсулы роста, разрезал амниотический пузырь, снял сеть линка и помог мне сесть. У него были… чуткие руки. Участливый голос. У меня очень болела голова, волнами накатывала тошнота. Просил потерпеть, обещал, что скоро всё будет хорошо. Глаза синие-синие… Больше ничего не запомнила, снова уснула. Очнулась в комнате, в удобной кровати. Он сразу же пришёл… Сказал, что это моя комната, я здесь хозяйка, все вещи в моём распоряжении. Показал гардеробную. Там было очень много одежды, обуви, разных сумок. Я удивилась, зачем столько. Он засмеялся, сказал, что скоро я поменяю своё мнение. Проводил в ванную — в настоящую ванную, понимаешь? Там была огромная ванна: белоснежно белая, стояла на блестящих металлических лапах, на зеркальной антрацитовой плитке, очень красиво… В плитке по ночам отражались звёзды, потому что крыша была прозрачная. В этом доме вообще всё было роскошно устроено, но я тогда ни в чём не разбиралась и принимала как должное. Он заботился обо мне, учил манерам… Объяснял, как правильно носить наряды, что с чем комбинировать. Первые дни кормил чуть ли не с ложечки. Беспокоился, что я плохо ем. Мы много гуляли в парке, он говорил, я слушала. Его рассказы будили во мне что-то, волнение какое-то, маету… И голос его, голос такой… чувственный, с хрипотцой, хорошо поставленный… Порой ноги подкашивались, без преувеличений. Тогда я не знала, что он меня готовил. Развращал тонко, постепенно. Мимолётные прикосновения… прядь, заправленная за ушко… капля ягодного сока, снятая с губ… пальцы, скользнувшие по запястью. И взгляды — то нежные, то обжигающие, всегда секундные… Я теряла над собой контроль, стала плохо спать, тело ждало чего-то. Не понимала себя. Когда он впервые поцеловал, я… Я была готова для него на всё.

Тали села, обхватив ноги. Собрала волосы в толстый жгут, перебросила на плечо, открывая спину. Зябко поёжилась.

— Напрасно я, наверное, полезла в прошлое. Нашла время, когда на тебя это вывалить.

Глядя на выступающие бусины позвонков, Кир ощутил, как от прилива нежности перехватывает горло. Он протянул руку и принялся водить ладонью по её спине — медленно, волнообразно. Когда она слегка расслабилась, тихо сказал:

— Не зря. Мне нужно это знать. Я хочу понять, в чём ещё они меня обманули.

— «Они» — это высшие? — спросила Тали заинтересованно.

— Да, — твердо ответил он. — Что было дальше?

— Дальше… Мы стали близки. Он научил меня всему, сделал женщиной. Сейчас я понимаю, что он отчасти вооружил меня — но не против себя. Перед ним я была безоружна. И мне нравилось, именно нравилось подчиняться его желаниям… То есть это поначалу были желания. Потом он стал требовать. Ломал меня, но опять же, тонко, не торопясь. Я научилась любить всё, что нравилось ему. Через боль, через унижения… Он умел делать боль сладкой… Он подчинил меня, но я не понимала этого, мне не с чем было сравнивать. Я любила его.

Резко обернувшись, Тали взглянула в упор. Кир не отвёл глаза. Погладил её по руке, поцеловал в середину ладошки.

— Я понимаю.

Она заметно расслабилась.