Когда проснется Марс

Малая вдруг обнаружила, что тяжело дышит. Ремни ослабевают, и сердце заходится в такт выстрелам. Ускоряется.

Спокойно.

Она выскочила наружу. Кругом сплошь желтоватое молоко с точкой солнца над головой. Ничего не видно. Она что, снова лишилась зрения? От этого еще хуже и страшнее. Снова колышется зыбкая муть. Об этом ее никто не предупреждал!

Малая сжала кулаки, ногти впились в кожу. Она помнила, каково быть слепой в Риме. Как патриции толкают на улице, когда нащупываешь ступени, а гранит обдирает колени, и руки погружаются в грязь. Как обыскивают на выходе магазина, будто каждый номер – по умолчанию вор. Раз в полгода переворачивают дом вверх дном, лезут в личные вещи, допрашивают. Разве Малая и ее родители были преступниками? Они еле наскребали на хлеб. Они не жили – выживали.

Настоящие преступники шикуют, когда народ голодает.

Зовут людей по номерам.

Отправляют в крио за любой пустяк – потому что беднякам некому жаловаться.

Издеваются – потому что криков о помощи никто не слышит.

Убивают – потому что никто не будет искать.

Мерзавцы. На этот раз она может достойно им ответить.

Инферио дрогнули и побежали. Малая побежала – сотнями ног. Полезла по стенам, перебирая сотней рук. Первый человек попался почти сразу: пульсирующий комок тепла, запах железа, антисептика, крови и пота. Стук сердца. Потрескивание заряда.

Легионер.

Есть захотелось так, что она чуть слюной не подавилась. Импульс передался по сети быстро, даже приказа не пришлось отдавать, и инферио прыгнул. Вцепился в широкие плечи, быстро куснул. Зубы вскрыли оболочку экзокостюма, погрузились во что-то мягкое. Пасть наполнила горячая солоноватая кровь, толчками вбилась в горло. Тело под лапами дергалось, кто-то надрывно орал.

Малая согнулась, и ее вырвало прямо на ботинки.

* * *

Рвота прекратилась через пару часов.

Пришлось вытерпеть укол – врач ловко кольнул в основание шеи, после чего Малую усадили обратно на куб. Теплый камень медленно обхватил ее со всех сторон, зафиксировал – будто для операции. Наступление не должно прерываться, объяснили ей. Инферио не смогут без ее поддержки.

Она хотела мести, хотела. Но… не так. Она и не знала, что эти твари на такое способны.

Хотя кому она врала? Знала же. Догадывалась. Для чего еще могут сгодиться такие зубы?

При каждом подключении подступала паника. Ужас накрывал с головой, воздуха не хватало. Лоб щипало от испарины. Все эти крики, треск плоти, кровь, бьющая тугими струями, слились в алую ленту… Как в фильмах ужасов, которые показывали в отеле. Целый канал дурацких ужастиков про пришельцев, неизведанные планеты и вирусов-убийц. Только здесь видео не было, лишь звуки и вкус. Шершавые разломы плит под лапами, прохлада переулков, тепло упавших тел, сладкая дрожь предвкушения, когда воздух вибрирует от движения жертвы. Дыры, которые оставались после попадания зарядов. Боли не было, только одна, очень простая цель.

Инферио хотели больше. Раскачивали своим желанием, будто Малая шла в тесно притертой толпе. Оставалось только поспевать, шагать в ногу.

Может, она тоже этого хочет? Разве она была обязана людям? Они охотились за ней, лишили всех прав, медленно убивали бедностью и безразличием.

Человеческие голоса и лица из прошлого ускользали, как хвост дыма. Забывались. Оставались только крики и кровь, кровь и крики. Порой часть инферио угасала, отделялась от общего сознания. Малая чувствовала их слабее, связь притуплялась. Таких она направляла к запасным аладам, которые ожидали на зачищенных верхних уровнях. Рядом дежурили онагры с пушками наготове.

Все по инструкции. Все, как велел Бел Шаи. «Им понадобится отдых». Так он сказал.

Но хотелось выяснить больше.

* * *

Малая выскользнула в коридор, отошла подальше от перепонки шлюза – та реагировала на движение и с хлопком раскрывалась каждый раз, стоило пошевелиться рядом, – и привалилась к прохладной стене.

Еще минута, проведенная в душной рубке, грозила свести с ума. Руки и ступни зудели – золотой узор отвоевывал ее тело, сантиметр за сантиметром выжигал кожу. Голова болела, будто удалили второй глаз. Давящая, осколочная боль после каждого сеанса связи, и, особенно, после атак инферио, когда приходилось быть ими.

Мысли путались. Стены корабля дрожали серой дымкой, и голова болела ужасно…

Что-то с инферио – с теми, которые возвращались с поверхности, – было не так. Если они восстанавливались, то почему отвечали так слабо? И ответов Ария было недостаточно, Малой казалось, что ей опять морочат голову.

Стоило проверить все самой.

Транспортер между модулями-аладами загудел и осветился изнутри, когда Малая шагнула на пятачок платформы. На стене отразилась схема альфы – пальмовая ветка из квадратов-отсеков и шлюзов. Малая оценила каждый. Нашла прибывшие с Земли алады и нажала знак дальнего отсека.